Паша рывком вскочил, взволнованно глядя на бизона. Тот дёрнулся, нервно зафырчал, смешно тряся мясистыми губами, и сделал шаг навстречу. Бык явно опасался внезапного пришельца и не хотел подпускать его к своему гарему.
Но что было делать Моторину? Пройти мимо окружившего его стада невозможно, не нырять же в реку. Он сунулся в одну сторону, потом в другую, но на каждую попытку бык отвечал недовольным фырканьем. Как сторожевой пёс, бизон следил за каждым движением человека и предупреждал попытки проникнуть на охраняемую территорию.
Паша почесал в затылке, решая, как же выбраться из окружения. Пока никаких мыслей в голову не приходило. Туман потихоньку таял, и за спинами коров уже можно было различить угловатый нос гусеничного локомотива. На нём спросонья потягивался Марат. Рядом темнела любопытная физиономия Антона. Братья с интересом наблюдали за учителем. Не иначе, ждали, что сейчас он ловким жестом заломит быку копыта за спину и начнёт доить окруживших его коров.
Хорошо им. Сидят себе, со всех сторон прикрытые, а если что – тапку в пол и дёру. А он стоит перед этим бугаём… Прямо хоть в реку ныряй. Нырнуть-то можно, только что тогда с одеждой будет? Да и шкуру тут просто так оставлять жалко.
– Му-у-у! – нетерпеливо напомнил о себе бизон.
Моторин плавно, стараясь не делать резких движений наклонился, поднял с земли пояс и надел его. Поправил ножны. Шкура… Что же с ней делать? Он ухватил тяжёлый, мохнатый край и потянул. Бык наклонил голову, поводил огромными, похожими на велосипедный руль, рогами из стороны в сторону и зафыркал. Паша дёрнул шкуру на себя.
Му-рра! – бык топнул обеими передними ногами одновременно, качая головой, как игрушечная собачка на панели в машине.
Моторин встряхнул шкуру как коврик и помахал ей перед носом бизона.
– Торо! – с вызовом сказал он. – Торо! Ап!
И резко отдёрнул мех от лица обалдевшего от такой наглости животного.
– Ггууу!!! – взревел бык и с места рванул на путешественника.
– Торо! – повторил самодеятельный тореро и рывком набросил тяжёлую шкуру на морду бизона. Тот боднул воздух рогами, проделав пару аккуратных дырок. Теперь на голове быка был двойной комплект кожи и меха. Половина целой бизоньей шкуры – это немаленький вес и сначала рогатая голова клонилась к земле, но несчастный зверь рывком дёрнул рогами вверх-вниз, и тогда покрывало окончательно закрыло ему глаза.
Озверевший бык, ничего не видя, кидался на собственных коров, которые стояли с недоуменным видом. Им, беднягам, и в голову не могла прийти такая непривлекательная сторона семейной жизни. Мохнатые бурёнки лишь расступались, пропуская своего ослеплённого мужа.