Путешественник подкинул топор, поймал его за рукоятку, повертел перед собой, и протянул носатому. Тот неотрывно следил за каждым Пашиным движением и было видно, каким вожделением горят его глаза.
– Я забираю, – безапелляционно произнёс он. – Это ты сделал?
Вопрос был задан как бы между прочим, но Моторин кивнул на кузницу. Перед не имеющим двери проёмом, важно засунув руки под плотный кожаный передник, с улыбкой стоял Марат. Чуть за его плечом улыбался Антон, в таком же фартуке.
– Вон мои мастера. Их работа.
Толстяк внимательно посмотрел на мальчишек, затем обвёл взглядом стайку девчонок, которые стояли, столпившись вокруг Тани, как цыплята вокруг клуши. Девушка даже не рискнула подойти к мужу, то ли убоявшись важного гостя, то ли опасаясь растерять по пути подопечных.
– Эти тоже твои, – утвердительно кивнул толстяк в их сторону. При его толщине голова покоилась прямо на плечах, в обрамлении разноцветных перьев, поэтому кивок обозначал только гигантский нос. Он снова повертел топор перед глазами.
– Делай ещё. Мои писцы нарисуют пару рук полных рук таких рублей и летом к вам придёт человек за товаром.
Носатый кивнул, и от стайки штабистов тут же отделился один, сделал пару шагов и почтительно замер в метре от начальника. В руке у адъютанта уже было требуемое – глиняная чернильница размером с детский кулачок и тоненькая кисточка. Толстяк не глядя протянул руку, привычным жестом ухватил писчие принадлежности, и прямо на рубле нарисовал десять тоненьких одинаковых вертикальных чёрточек.
Моторин сначала непонимающе смотрел на это действие, и лишь через несколько секунд сообразил. У индейцев мезо Америки была пятеричная система счисления. Точка означала единицу, линия – пятерку. То есть сейчас этот пузан написал на купюре «пятьдесят рублей». Фальшивомонетчик, блин… Он ловким движением вырвал у собеседника из рук топор. По рядам воинов прошла волна движения, они выставили вперёд копья, щиты были готовы прикрыть начальника при первой опасности. Моторин с усмешкой оглядел строй.
– Ты зря испортил купюру, – пояснил он. – Теперь по ней не получить топора. Да и сама по себе она не имеет ценности. Вон, смотри, – он махнул в сторону нагруженных вагонов. – Люди принесли на обмен нужные мне материалы и сырьё, поэтому получили взамен знак, что их товар я получил. Принесут знак, я дам им мой товар.
Носатый, недовольно сопя, долго и угрюмо разглядывал вагоны, затем спросил:
– Зачем на твоих телегах внизу эти круглые штуки?
– Это колёса, – с удовольствием просветил его Моторин. – Попроси любого своего воина толкнуть её.