– Легче тянуть за собой, не надо много рабов, – с удовольствием резюмировал гость, глядя, как один из мечников легко раскачал вагон. Толстяк с довольной улыбкой повернулся к Паше.
– Это тоже сделал твой мастер?
Тот кивнул.
– Я хочу с ним поговорить.
– Пожалуйста, – Моторин указал рукой на мгновенно смутившихся ребят.
Процессия церемонно, тщательно соблюдая субординацию, переместилась к кузне. Паша внимательно следил за диалогом, поэтому не заметил тихо подошедшего к нему сзади старика. Это был один из курильщиков, тех самых, что с открытия ярмарки не вынимали трубки изо рта. Он дымил и сейчас, и даже говорить начал, сжимая мундштук жёлтыми зубами.
– Каждый год Тика-Тика-Каравачи привозили на продажу железные топоры, – невнятно прошепелявил старик. – Не такие хорошие, как у тебя, и гораздо дороже. В этот раз ты сломал им торговлю.
Индеец показал рукой на свой пояс, где под кожаным ремнём торчал классический, известный по фильмам томагавк. Моторин просительно протянул руку, и старик вложил в неё тонкое, как у молотка, топорище. Топорик был маленький, лёгкий, железо плохо очищенное, без легирующих добавок, кое-где даже с кавернами. Лезвие оказалось изрядно сточенным, а обух имел заваренную в кузнечном горне трещину. Паша бы за такое изделие Марата не похвалил, да и сам мальчик не допустил бы подобного брака. Железо, из которого был отлит, именно отлит, а не выкован, инструмент, у них шло на производство стали. Он с кривой улыбкой вернул индейцу томагавк.
– Забери себе, – ответил старик. – Сыновья уже купили мне топор у твоего мальчика. – Он, смеясь, достал из-за пазухи тряпицу, развернул её и показал Моторину мятый рубль. – А летом я приду к вам в стойбище и куплю ещё, для брата. Давно хотел сходить к северным горам.
Старик махнул рукой, то ли прощаясь, то ли отмахиваясь от низкосортного инструмента, и через секунду пропал. Моторин огляделся. Вокруг торгового поезда стояла внушительная толпа вроде бы случайных покупателей. Люди будто шли по своим делам, но увидели что-то интересное и остановились поглазеть. Вот только такого количества любопытствующих не было даже в самые горячие торговые деньки.
– Продай мне своего мастера, – послышалось за спиной.
Моторин обернулся. Толстяк уже стоял рядом, всё так же в окружении воинов. Но сейчас мечники, все до единого, направили каменные лезвия на Пашу, да и копейщики смотрели недобро. Они походили на охотничьих собак, что ждут лишь команды, чтобы броситься рвать зверя. Ну, я вам не олень какой-нибудь, подумал путешественник. На самострел на его плече уже давно никто не обращал внимания.