Шон пытался вспомнить, а не видел ли он что-нибудь по дороге в магазин. Вокруг было много людей, обычный суетливый вечер пятницы, но он не заметил ничего необычного. Ничто не бросилось ему в глаза, никто не вел себя подозрительно, ничего такого Шон вспомнить не смог. Люди, просто торопясь, проходили мимо, кто-то даже в него врезался…
Дверь магазина оказалась приоткрытой, но тогда это не показалось ему чем-то необычным, так как Бернард ждал его. Разумеется, сейчас Шон понял, что не Бернард оставил ее открытой.
Мать Бернарда ушла из палаты, шепотом переговорив со своим мужем. После того как она вышла, Шон посмотрел на отца Бернарда, сидевшего с другой стороны кровати. Может, теперь, когда они остались вдвоем, тот будет более охотно разговаривать с ним? Но отец Бернарда продолжил игнорировать Шона до того момента, пока в палату не вошел полицейский и не велел им обоим выйти в коридор, где рассказал об имеющихся у полиции зацепках.
А Бернард так и не приходил в себя. Аппарат, стоявший рядом с его кроватью, продолжал дышать за него, бледное лицо оставалось неподвижным, глаза – закрытыми, а рука безвольно лежала в руке Шона.
Единственной молитвой, которую знал Шон, была «Господь – Пастырь мой», этой молитве Шона научила мать – польская католичка. И сейчас он читал ее, удивляясь, как легко вспоминались слова:
Господь – Пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться.
Он заставляет меня лечь в зеленые пастбища:
Он ведет меня к водам тихим…
Шон старался сосредоточиться на словах, а вместо этого каждый раз, закрывая глаза, видел, как тяжелый подсвечник обрушивается на голову Бернарда.
Мэй
Снова никаких признаков жизни, когда она позвонила в звонок соседнего дома. Она вспомнила, как накануне вечером торопился Шон, как он спешил на встречу с Бернардом. Тогда ли все это произошло? Что было бы, если бы Шон пришел в магазин в другое время? Что было бы, если бы он пришел на пару минут раньше? Мэй старалась отбросить эти бесполезные мысли.
– Эй, котик, иди сюда, Джордж.
Она постучала серой миской по веранде – это всегда заставляло кота примчаться, где бы он ни был. И вот он пришел, слишком вальяжный, чтобы бежать вприпрыжку. Спокойно подошел к ней, появившись из-под изгороди, хвост поднят – по крайней мере, он рад видеть Мэй.
– Эй, привет. Ты голодный? – Но кот лишь понюхал корм – маленькие коричневые шарики, а потом потерся об нее, мурлыкая. – Слишком хорошо тебя кормят, вот что я тебе скажу.
Мэй погладила его рыжую шерстку. Он прижался к ее лодыжке и уткнулся головой в ее ладонь, это заставило Мэй снова пожалеть о том, что он больше не живет в ее доме. Повезло, что он хотя бы живет неподалеку.