Филип не смог услышать ни малейшего стука по крыше – наверное, ночью дождь прекратился. Но на улице все равно еще сыро.
Его смущал образ жизни дочери, эти ее разнообразные работы. Что плохого в том, чтобы, как все нормальные люди, работать на одной работе? Зачем она решила стать чернорабочей, убираться в чужих домах, красить чужие стены, выдергивать чужие сорняки и выгуливать чужих собак? Женщина не должна так жить. И разве ей могло это нравиться?
По словам Мэй, ей-то это как раз нравилось. Когда Филип только к ней переехал, то не оставил без внимания тот факт, что у нее нет нормальной работы, и задал вопрос, не собирается ли она найти работу, похожую на ту, которая была у нее, когда она работала у доктора Тейлора. Но Мэй лишь рассмеялась и заверила, что ей нравится то, чем она занимается, что сейчас она зарабатывает больше и встречается с большим количеством людей, чем тогда, когда торчала в каком-то офисе. Однако Филипу это все равно показалось нелепым.
А потом, несколько месяцев назад, Мэй сказала, что у нее появилась новая работа. Сказала, что будет в течение месяца работать по четвергам в первой половине дня у какого-то мужчины, чей сад нужно привести в порядок.
– Меня ему на день рождения подарила его сестра, – объяснила Мэй. – Она мне заплатила за четыре недели вперед. Она говорит, что он совершенно не знает, что нужно делать с садом, и ни разу к нему не прикоснулся с тех пор, как купил дом.
По мнению Филипа, то, что кто-то заплатил Мэй за то, чтобы она стала чьим-то подарком на день рождения, было просто ненормально.
– И что же он на это ответил?
– Полагаю, что он был в восторге. Я с ним еще не встречалась.
Больше к этой теме они не возвращались, и Филип уже успел все забыть, пока спустя время Мэй снова не сказала, что утром в четверг работает в саду.
Филип посмотрел на дочь.
– Ты сейчас не про тот сад, что был кому-то в виде подарка на день рождения? Ты же там уже не работаешь? Я думал, ты собиралась там работать лишь несколько недель.
Мэй кивнула.
– Вначале мы так и договорились. Но потом, когда месяц подошел к концу, он оставил мне записку, где попросил продолжить работу. Теперь он сам мне платит. – Она улыбнулась. – Изольда, его сестра, как раз на это и надеялась.
– И сколько лет этому мужчине? – Филип представил, что это мужчина в возрасте, может быть, даже вдовец, как и он сам.
Мэй подумала.
– Ему, наверное, как и мне, чуть больше тридцати. Я знаю, что Изольда младше него, а ей как раз около тридцати.
Филип нахмурился, переваривая услышанное. Значит, какой-то незнакомый молодой мужчина платит Мэй за то, чтобы она каждую неделю приходила в его дом. Филип начал задумываться, насколько это все прилично.