Эйзе поднял голову — в глазах опять стояла ненависть. Приблуды так же молча потащили сопротивляющегося Эйзе за собой — подальше от собак и сотника. Воин усмехнулся, покачал головой:
− За ним смотреть лучше надо.
Но это уже прозвучало в пустоту.
Эйзе отчаянно сопротивлялся, но парни держали его крепко, упрямо тянули за собой. Внезапно Эйзе, слабо вскрикнув, вцепился зубами в руку одного из Приблуд, жестоко прокусив предплечье. Парень вскрикнул, отпустил его. Второй успел перехватить брыкающего Эйзе поперек туловища и спасти свои руки от укусов.
− Да как же Господин только с тобой справляется! Мы не хотим тебе плохого, но из лагеря выходить нельзя, пойми ты это!
Эйзе слабо пискнул — парень задел перевязанную рану. Они почти дотащили его до палатки Господина, но Эйзе продолжал вырываться. Он умудрился искусать руки и второму парню, тот, в сердцах, не сдержавшись, отшвырнул в сторону кусачую тварь, Эйзе влетел в палатку головой вперед. И что произошло дальше — просто никто не понял, но шатер вдруг накренился и начал падать…
Приблуды заорали в два голоса, понимая, что будет, если вечером Наместник не найдет места для ночлега. От соседней палатки уже бегом бежал сотник охранения, лекарь выскочил на крик. Шатер палатки покачался немного и рухнул на землю, подняв облако пыли. Парни взвыли от ужаса — Тварь остался внутри.
Наместник никогда не ставил сотниками дураков и простых исполнителей, и подбежавший сотник ситуацию мгновенно оценил. Допустить гибель твареныша Господина было бы самоубийственным поступком. Диким криком он поднял на ноги весь лагерь — от палаток бежали проснувшиеся воины, в несколько минут им удалось поднять рухнувшее полотно палатки и оттащить его в сторону. В жутком разгроме, дикой мешанине вещей, разбитой посуды, мебели, доспехов обнаружился перепуганный насмерть твареныш, сжавшийся в комок под койкой. Лекарь оттолкнул сотника, который было попытался вытащить его оттуда, ласково заговорил. Перепуганный и ничего не понимающий Эйзе только тряс головой — он почти ничего не слышал после удара. Кое-как лекарь уговорил Эйзе вылезти из-под койки, ощупал его — переломов не было, только сильно оглушило. В бешенстве сотник заорал на приблуд:
− Что это такое? Что вытворяете?
Приблуды смирно стояли молча — сказать было нечего, — кругом виноваты. Эйзе растерянно смотрел на них. И вдруг раздалось дикое ржание — кто-то из воинов, оценив создавшееся положение, сдержаться не смог. Вскоре ржали все. Сотник зло орал, что шатер будут поднимать самые смешливые, но это никого не останавливало. Лекарь укоризненно качал головой, но глаза смеялись. Эйзе, перемазанный в пыли и грязный, был неожиданно серьезен — он не понимал, в чем дело. Через краткое время все успокоилось — лекарь увел Эйзе в свою палатку, приблуды получили пару оплеух от сотника, раскаялись и старательно помогали поднимать шатер. Провозились с этим почти три часа — сначала надо было хоть что-то спасти из имущества Господина, — а пришлось разбирать вещи, сотник, чувствуя неотвратимость наказания от Наместника, лютовал, раздавая тычки и оплеухи всем по очереди. Воины то ругались, то начинали ржать, в очередной раз вспоминая, каким вылез Тварь из-под обломков. Занятие нашлось для всех.