− Пойдем-ка, поговорим…
Эйзе обреченно вздохнул. Алвин попытался вступиться:
− Господин, это я вызвал Эйзе к бою на мечах. Он не хотел.
Наместник молча кивнул головой, после всего, что произошло, говорить не хотелось. Мальчишка тоскливо тащился сзади, а воин шел к реке — хотелось искупаться и смыть пережитый ужас. Не хотелось уже вспоминать гибель сотни, но мальчишки сегодня невольно напомнили об этом, и теперь гадостное чувство бессилия ощущалось в душе. Мерзко было…
Мышонок опять начал проваливаться в песок почти до колена, воин привычно уже поднял невесомое тело на руки. Мыш только вздохнул. Опять не угодил. А ведь хотел только, чтобы Ремигий увидел, что он не совсем беспомощный и умеет воевать. Получилось жутко — полная потеря контроля в бою, глаза воина, полные боли. Слава богам, что не прикончил Алвина, а ведь был момент — тело требовало убить противника. Понятно, что после такого в живых бы не оставили. И Наместник бы не защитил. Эйзе глубоко вздохнул. Воин тут же подозрительно спросил:
− Что еще придумал? Может, хватит уже?
Мальчишка отчаянно затряс головой:
− Нет, ничего…
Ремигий усмехнулся немного мягче — ужас от пережитого проходил. Он бросил на землю плащ, уселся на него, потащил мышонка за руку вниз. Тот пискнул и свалился воину на руки, чего, собственно, он и добивался. Осторожно, жалея хрупкие ребрышки, прижал к себе. Мальчишка тихо завозился у него под рукой, устраиваясь поудобнее. Лицо воина смягчилось. Страх и ненависть постепенно уходили из сердца. Мышонок рядом, жив и здоров. Такие редкие минуты покоя. Эйзе прижался к его плечу, напряжение боя уходило. Светлые волосы защекотали подбородок— мальчишка поднял голову, взглянул в лицо Наместнику. Ну кто мог ожидать, что будет так спокойно под теплой рукой врага. Воин тихо поцеловал светлую макушку, вдохнул запах волос мышонка — лесом пахло. Горюшко мое, Эйзе. Слава богам, все обошлось. Мальчишка неуверенно спросил:
− Сильно злишься?
Ремигий усмехнулся:
− Нет, совсем нет… Вернемся в крепость и будешь со мной тренироваться.
− До смерти?
Воин отрицательно покачал головой:
− Нет, конечно. У меня в крепости большой дом с садом, правда, сад запущенный, цветов нет. Там только один раб — Альберик, он еще меня вырастил. Ну и охрана у входа, конечно.
− А меня кто сторожить будет? — Ремигию послышались ехидные нотки.
Наместник пожал плечами:
− А зачем? Если ты захочешь уйти — то я тебя все равно удержать не смогу, не цепями же приковывать. И калечить я тебя не хочу.
Эйзе хмуро протянул:
− Ну, ты как-то другое говорил…
Воин усмехнулся: