− Все, все, все успокойся, маленький, все, все уже кончилось. Тебя никто не обидит.
Эйзе задушенно хрипел в его руках, воин молил богов только об одном: верните разум мальчишке. Будут жертвы храмам, все будет, только защитите его сейчас. Если я упаду с ним, его прикончат тут же за покушение. Верните ему разум…
Поток ледяной воды вдруг вылился им на головы, вода потекла по лицам, оба мгновенно вымокли. Эйзе растерянно закрутил головой, захлебываясь, воин выругался, не сдержавшись. Но шок от холода сделал свое дело — глаза мышонка стали разумными, он испуганно спросил: «Что я натворил?» Наместник осторожно повернул голову, Ярре стоял с пустым ведром воды в руках — похоже, воду везли для того, чтобы поить раненых в дороге. Ремигий одними губами сказал: «Спасибо». Эйзе колотила нервная дрожь, воин прижал рану сверху ладонью, чтобы не истекать кровью. Лекарь уже прибежал — кто-то сообразил позвать его. Торопливая перевязка, − воин постоянно оглядывается, чтобы видеть лицо мышонка, — боится повторения припадка, но мальчишка оглушен происшедшим и странно спокоен. Приблуды смирно стоят в сторонке, Ярре резковато что-то говорит им. Остальные его воины даже как-то и не заинтересовались произошедшим. Все заняты своими делами — перевязывают друг друга, собирают разбросанное оружие. Лекарь тихо сказа:
− Господин, рана плохая — близко сосуд, могло плохо кончиться.
Наместник усмехнулся:
− Я не могу умереть — мальчишку растерзают. А я не хочу этого.
Лекарь только покачал головой — Наместник сильно удивил его, подставившись под удар Твари, явно спасая того, хотя мог просто приказать лучникам стрелять, обезумевшего звереныша прикончили бы в несколько мгновений. Но он подставил под удар себя, а ведь отклонись лезвие чуть в сторону, прорезало бы основную жилу, а это — очень опасно. Мальчишка беспокоил лекаря даже больше, он стал слишком спокойным, голова все время клонилась на грудь, словно он засыпал и потом просыпался. Лекарь не раз видел подобное у воинов после битвы, но здесь-то не было причин так странно засыпать. Воин уловил направление взгляда лекаря, тихо спросил:
− Что случилось?
− Не знаю, он же не человек. Странно как-то себя ведет.
Наместник кивнул:
− Да уж, то, что не человек — понятно. Он просто вспомнил то, что не нужно было вспоминать.
Воин кивнул лекарю, закончившему перевязку, подошел к мышонку, тот поднял на него глаза, полные отчаяния. Мальчишка все понял и теперь мучился еще и этой виной.
− Тебя будут защищать — это мой приказ.
Эйзе с трудом разлепил слипшиеся от чужой крови губы: