Продолжение. Апрель 2018 года
Париж, Франция
Почти сразу после моего назначения в Москву – директор ЦРУ был назначен Госсекретарём (традиция в последнее время), а директором ЦРУ стала Джина Хаспелл, кадровый разведчик. Почти сразу всплыла информация о её участии в пытках.
Вашингтонская жизнь просто била ключом.
Как начальник московской станции, я нуждался в немедленной встрече, и миссис Хаспелл выделила мне несколько часов во время её визита в Париж. Там должно было состояться совещание шефов всех восточноевропейских станций.
Мне вообще… было понятно, что само понятие «восточноевропейские» станции устарело. Восточная Европа поделилась, по крайней мере, на три категории стран. Успешные и интегрированные в Европу – Чехия, Словакия, Словения, Эстония. Успешные, но не интегрировавшиеся до конца и склонные к диктатуре. Это Польша и Венгрия, И неуспешные – это все остальные. Постсоветское пространство – надо делить как минимум на трое – Запад, Восток и Россия. Украина и Узбекистан – трудно представить себе нечто более разное – а ими занимаются одни и те же люди. Большинство из которых даже не знают языка той страны, которой занимаются. Что они могут понять? А не поняв – что они могут донести до нас, американцев?
И как они могут что-то изменить, если даже не понимают?
Сидя на брифинге и слушая коллег, я вспоминал разговор с представителем Минфина, который у меня был за какое-то время до этого. Речь шла как раз о санкциях.
– … в конце концов, как мы можем отменять санкционные ограничения в отношении тех олигархов, которые оказывают услуги ЦРУ? К чему тогда весь этот санкционный режим, если мы сами проделываем в нем дыры?
Я тяжело вздохнул.
– Боюсь, мэм, мы делаем совсем не то, что должны. Эти санкции причиняют вреда больше нам, чем им. Мы бьём по союзникам.
– Но русские получают прямой экономический ущерб от этих санкций, – резко сказал представитель Минфина, – и это доказано!
– И что? Это не русские получают ущерб, это их бизнес получает ущерб. Путину на бизнес плевать. Как и избирателям.
– Как так может быть? Бизнес создаёт рабочие места. Путин ставит задачи ускорения экономического роста.
– Это слова. Русские многого не понимают… изучите русскую историю. За всё время пока существует Россия, предпринимательский класс никогда не играл в ней определяющую роль. Даже при царе они находились на очень низких социальных позициях в обществе. Поэт, у которого ничего нет кроме его стихов, – уважался в обществе больше, чем купец который построил фабрику и создал рабочие места для пятисот крестьян. Власть всегда брала деньги у купцов, но никогда не уважала их. Так было тогда, так есть и сейчас – Россия не пришла к чему-то новому; отказавшись от коммунизма, она вернулась к тому, что было. Русские избиратели считают своих бизнесменов – их называют олигархами – ворами, обворовавшими страну. Им плевать на рабочие места, рабочие места в их понимании должно им создать государство. Если завтра мы конфискуем у олигархов всю их лондонскую недвижимость – в России будет народный праздник. В то же время – предпринимательский класс – то немногое в России, что на самом деле, а не для вида расположено к Западу. Они зависят от Запада, они нуждаются в нашем финансировании, они готовы продвигать наши интересы там. Пытаясь найти деньги Путина в их карманах – мы бьём по союзникам. Нанося удары по путинской экономике – мы тоже бьём по союзникам. Немногим у нас оставшимся – потому что значительная часть интеллигенции так же перешла на антиамериканские позиции, и это факт.