— Да какая там… — отвечал простоватый Жахтан, — сказал тоже. Не-е, не моя, Софьюшки нашей, дочери дорогого Дмитрия Ивановича, князя Московского.
— Вот те раз… И за кого же? — перекрикивая звон косы под бруском, интересовался Денис. — Вот те новость — не знал, не знал…
— А скажу, не поверишь своим ушам-то, раскрывай их пошире, чтоб после не переспрашивал уже.
Брусок останавливается в руке, коса замирает. Становится слышен комариный надсадный стон, развешенный в воздухе.
— Так с Федором, стало быть, с Олега Ивановича Рязанского сынком…
— Как так? — перебивает Денис, не дает договорить. Пришлепывает по тягучей вязкой воде поближе к Жахтану, бьет себя по щеке, выругивается — комар сечет нещадно.
— Да ты что, в своем ли уме? — спрашивает, и вселившаяся минуту еще тому назад в его взор лукавинка, хитринка будто выскользнула из глаз.
— Предупреждал я тя, чтоб не переспрашивал, да слушал хорошень, — смакует слова довольный Жахтан, отмахиваясь руками от назойливых комаров, прижав к себе стоячую косу.
— Да как же это так… Да рази ж…
— А вот все так-то вот поначалу, а потом, когда разберутся, разложут все по кусочечкам, другой получается разговор…
— Да ты что мелешь-то, порода твоя невдалая, али забыл, как тогда-то в походе ночью обходили рязанцев поганых… Как кляли их вместе с их дружком Ягайлою… Выдернуло, что ли, у тебя из памяти это все или как?
— Ишь ты, ишь ты расходился — ты лучше комара с носу сгони — отъест, трудно дыхать будет без носу-то…
Денис хлестнул себя по лицу с остервенением — проняли его комары, слушать не дают эдакую весть. Да и правда ли то все — поди брехня.
— Ну, ну, — стал напротив, дожидается.
— А чего сказать — тут думать надо. Глядеть на все эти шесть годков, как на листочки опавшие — каждую жилочку на них, как гадалка на ладонях разобрать — какая куда да зачем…
— Ну что мелешь языком, что несешь… Знаешь чего — так скажи, а не тяни кота за хвост.
— Экий прыткий, все тебе вынь да положь. Ну сам смекай… К примеру сказать, хорошо помнишь, как шли на Лопасню, как переправлялись через Оку…
— Ну, помню, — замирает Денис, будто и в самом деле перебирает в памяти и поход тот, и переправу.
— Ну а теперь пораскинь мозгами.
— Ну?
— Почему это, спрашивается, от Ягайлы, который шел по правую от нас руку, мы вона как боронились: и дозоры выставляли, и лазутчиков посылали по ночной темени, и чего ничего…
— Ну?
— Вот тебе и ну. А припомни, что левый наш край, Олегов, — кто его остерегался — кто на ту сторону чего выставлял?
— И то верно, — тянет Денис, — скажи на милость, а ведь и правда… У, чертяка окаянный — куснул как…