Вербин видит на институтской доске объявление, читает его, ловит себя на мысли, что, если бы он увидел такое год или два назад, он тут же, наверное, упал бы без чувств, а теперь те слова ему кажутся вполне естественными, разве что несколько неожиданными; да, он догадывался об этом, но, честно сказать, не предполагал, что все произойдет так скоро, так стремительно.
«А с другой стороны, — размышляет он, — чего тянуть: дело сделано, открытие принято в мире, кому известно, сколько еще во мне сидит этих самых открытий. Такие и должны быть впереди! Все правильно, закономерно и естественно. Делайте и вы открытия, вставайте рядом, пойдем вместе…»
«Ого!» — говорит кто-то рядом, уткнувшись носом в объявление.
«Близорукий», — свысока думает Вербин.
И ему становится чертовски приятно, что он лишен каких бы то ни было физических недостатков, что он абсолютно здоров, молод, полон сил. И что именно он, а не этот вот бедолага с впалой грудью сделал открытие. Он еще раз бросил снисходительный взгляд на читавшего объявление, прикинул: «Такой не сможет».
«Ну силен Вербин, ну поздравляю, старина, рад за тебя, рад, — Близорукий трясет вербинскую руку и на его слова: «Подожди, еще надо дождаться решения совета», — машет руками: — Да будет тебе, какое там решение, когда открытие, когда молодой, энергичный… Кого же, как не таких, выбирать в академики…»
«Да не в академики, а в члены-корреспонденты», — поправил его приятно смущенный Вербин.
«Да какая разница — сегодня в членкоры, завтра — в академики. Я уверен в тебе, все именно так и будет, помяни мои слова».
…На заседании совета по выдвижению Вербина в Академию медицинских наук снова цветы, ставшие теперь в жизни Вербина почти постоянным ее атрибутом, признания товарищей по работе, коллег.
«Я смело рекомендую нашего дорогого Вербина в Академию, поскольку это настоящий ученый, человек с большой буквы… Хотелось бы здесь обратить внимание и на то обстоятельство, что выдвигаемый нами сегодня кандидат как бы с запасом прочности, с гарантией, что ли… Судите сами: мы знаем научную продукцию Вербина по публикациям, книгам, выступлениям на конференциях, симпозиумах как у нас в стране, так и за рубежом. Но столь ли уж неожиданно будет то, что я сейчас скажу: Вербин буквально роняет золотые зерна науки, щедро раздаривает их… В какую графу какой справки занести те его слова, которым нет цены и которые он запросто произносит в разговорах с нами, сослуживцами. Да помнит ли сам Вербин, — тут выступавший с гордостью смотрит на Вербина, — нашу с ним беседу относительно… (тут научная малопонятная терминология), когда после разговора с ним я, едва добежав до своей лаборатории, исписал буквально полтетради, озаренный прикосновением его щедрого таланта. Сколько таких бесед было только у меня одного, сколько беседовали с ним другие люди нашего института, из других учреждений! Я прошу отметить это немаловажное обстоятельство в протоколе сегодняшнего заседания ученого совета, поскольку оно имеет принципиальное значение — перед нами настоящий ученый, щедро раздаривающий свои идеи, не скрывающийся за скорлупой отчужденности, академической рассеянности. Вербин сам — академия, в которую каждому позволительно войти и приложиться к живительному источнику чистой науки…».