Скотт прищурился и внимательно посмотрел на меня, но в конце концов кивнул:
– Договорились.
Он откинулся на спинку стула, потянулся и взглянул на часы.
– У меня есть еще около сорока минут. Можем обсудить, о чем ты будешь говорить с Эллой. Возможно, ей будет спокойнее, если ты представишь ей четкий план действий.
Отличная идея. Я не представлял, как Элла воспримет новость о том, что теперь ее ждет жизнь настоящей знаменитости.
– Да, давай.
– Хорошо. Кстати, у меня есть одна мысль насчет Эллы, и я бы хотел с тобой поделиться.
Я нахмурился: Скотт как-то странно напрягся, хотя его слова звучали вполне нейтрально.
– Почему ты сказал это таким зловещим тоном? Хочешь, чтобы я запустил в тебя чем-то более тяжелым, чем тост?
Скотт вздохнул:
– Потому что тебе это не понравится, но идея правда хорошая. Я думаю, Элла оценит.
Я недоверчиво покосился на него, но Скотт был настроен решительно. Черт бы его побрал вместе с его гениальными, но трудными решениями!
– Ладно. Хочешь яичницу?
Скотт покачал головой и продолжил копаться в ноутбуке.
– Я позавтракал пару часов назад, босс. Но спасибо за предложение. Поешь сам, а я пока составлю список.
– Как скажешь.
Прошло еще полчаса, и, пока Скотт занимался планированием, я успел наесться до отвала. Я выпил еще одну чашку кофе и почувствовал себя бодрее. Теперь я готов сообщить Элле, что она стала новой голливудской знаменитостью. Я даже простил Скотту его гениальный план, вызывавший у меня самые противоречивые эмоции. Жизнь налаживалась.
И тут зазвонил телефон. От моего хорошего настроения не осталось и следа. Ладно, дело было вовсе не в телефоне, а в человеке на другом конце провода. Я подумывал о том, чтобы оставить ему сообщение на автоответчике, но мой отец в этом смысле очень напоминал Скотта: если долго его игнорировать, он придет и прочитает нотацию лично.
Горестно вздохнув, я взял трубку. Скотт с любопытством наблюдал за мной.
– Привет, пап.
– Вот это да! Не зря говорят, что Рождество – время чудес. Блудный сын наконец ответил!
– Ты же сам сказал – Рождество. Я решил проявить великодушие.
Отец рассмеялся. Мой сухой тон его совсем не смутил (возможно, потому, что он не видел, как я закатил глаза).
– Как жизнь, пап?
– Мне только что сообщили, что вы с Эллой до сих пор не ответили на мое приглашение. Тут интересуются, придут ли неуловимые Синдер и Элла ко мне на вечеринку.
Я хмыкнул. Элла говорила, что не возражает, но я бы с большой радостью отказался. Я не имел ни малейшего желания появляться на ежегодной рождественской вечеринке отца: он просто хотел воспользоваться шумихой вокруг нас с Эллой, чтобы привлечь к себе внимание. Я его знаю, он обязательно придумает, как извлечь выгоду из нашей истории, и весь вечер будет говорить мне гадости и приставать к моей девушке.