Ее голос дрожал, и она опустила глаза.
Меня охватило такое мощное желание, что я едва не задохнулся. Тело и разум вступили в неразрешимое противоречие, но я не мог ответить иначе. Да, будет непросто. Но я останусь на ночь и не прикоснусь к ней, если она не попросит сама. Я останусь. И не вылезу из постели до восхода солнца. Ни за что.
– Да, – глухо ответил я, с трудом подбирая слова. – Я все равно очень, очень этого хочу. Если ты хочешь, чтобы я остался.
Она со свистом втянула воздух и медленно выдохнула.
– Да, я хочу, чтобы ты остался. Хочу, чтобы ты увидел меня. Как есть. Но я не готова к чему-то большему. – Элла наконец встретилась со мной взглядом. – Это все, на что я способна сегодня ночью.
– Хорошо.
Я сохранил спокойствие. Не знаю, как мне это удалось, но мысли улеглись, пульс утих, и я смог расслабиться. Элла и так была сильно взволнована. Кто-то из нас должен был сохранять равновесие. Сейчас она нуждалась в спокойствии и поддержке. Я мог дать ей это.
Я очень сильно хотел того, что происходило сейчас. Но речь шла не обо мне. Элла делала это не для меня, а для себя. Поэтому я должен был отодвинуть все свои эмоции, потребности и желания на второй план. Я должен был подождать.
Я затаил улыбку. Если бы Элла сейчас могла прочитать мои мысли, она бы хлопнулась в обморок. Она была права, когда называла меня избалованным эгоистом. Но сейчас, возможно, впервые в жизни, я действительно хотел забыть о себе и своих желаниях.
– Ты уверена? – спросил я, но мне самому стало неприятно от этого вопроса. – Тебя никто не заставляет. Если ты не готова к этому, Элла, мы можем подождать.
– Нет. – Она решительно мотнула головой. – Я хочу.
Господи, благодарю Тебя за Твои маленькие чудеса и милости.
– Сегодня, когда я наблюдала за Сетом и Элли, меня неожиданно озарило, – сказала Элла. – Ему все равно. Нет, не так. Ему нравится ее шрам. Его это возбуждает.
Я прекрасно понимал, что он чувствует. Меня не привлекали шрамы сами по себе, но мне нравилась Элла – вся целиком. И для меня она была красивой. Такая, как есть. А шрамы – ее неотъемлемая часть. Я уже не мог представить ее без них. Но я знал, как Элла стесняется их, поэтому одна мысль о том, что она позволит к ним прикоснуться, позволит увидеть ее всю, доверит мне один из своих самых больших страхов и комплексов, возбуждала до безумия.
– Он не единственный, кто испытывает такие чувства по отношению к своей девушке, Элла.
Мои слова были наполнены желанием. Я хотел, чтобы она видела похоть в моем взгляде. Глаза Эллы немного расширились, но она быстро обуздала свой страх.