— Не беспокойся, продолжай, — предупреждая любые возражения, осведомил будущего супруга Аданлас.
Придворные смотрели на предоставленную им картину, раскрыв рты. Они никогда не видели, чтобы повелитель сажал кого-то на своего коня, крепко держал и успокаивал, тем более чужака. Всегда холодный и не выражающий чувств властелин не обращал внимания на сторонние беды или болезни, игнорировал или даже наказывал слабость. Теперь же он надежно удерживал худое тело юноши, беспокоясь о его состоянии. Возможно, поступки Морихэля затронули что-то в глубине его души. Однако еще было слишком рано, Аданлас не успевал осознать перемены в своем отношении к светлому эльфу.
Бледные губы Морихэля уже еле шептали, заставляя иллюзию множиться. Поняв, что силы кончились, светлый эльф замолчал и прикрыл веки, собирая последние крупицы энергии в теле, что поддерживали его в сознании. Ему нужно было продержаться до тех пор, пока враг не убедится, что мощь армии осталась непоколебимой, а после донесет об этом.
Морихэль посмотрел на кромку леса, тянущегося вдоль замка дроу. Невероятно красивая крепость, выполненная из белого камня, гордо вздымавшаяся в небеса, защищенная неприступным горным хребтом с тыла. Он успел заметить удивление на лицах тех, кого послали следить за темными эльфами. Усмешка искривила губы юноши.
— Не ожидали, — слабо прошептал он.
Свита начала беспокоиться при подходе к воротам, взволнованно переговариваясь между собой. Они не знали, как все эти призраки будут проникать в город, главное — не через стены. Это могло разрушить всю иллюзию.
Колонна замедлила ход, и мрачные силуэты выстроились в непроглядную черную реку, медленно шествуя вглубь города через главные ворота. Ужасно длительный процесс утомил путников, напряжение которых все возрастало.
Когда император ступил на порог крепости, то заметил непонимание своего народа. Жители твердыни не могли разглядеть ни лиц воинов, ни отличительных марок классности, ничего, словно мертвые души воинов вернулись на родину.
— Мне нужно на самую высокую точку, с которой будет видно все плато, — осипшим голосом попросил Морихэль.
Аданлас погнал лошадь через узкие улочки, стремительно поднимаясь по покатистым лентам дорожек. Они остановились на выступе главной площади Норидейла, столице темных эльфов, оглядев опустевшее поле. Сумрак лег на город и, окутав загадочной пеленой белые стены, окрасил крыши в багровые цвета, сменяя их на блеклые. Солнце почти скрылось за горизонтом, знаменуя окончание очередного дня. А черные реки зловещих силуэтов хаотично растеклись по улицам.