Магия Востока. Кухни народов мира (Саидов) - страница 125

Но я не унывал. Что ж, меня обделили в зарплате, но в моих руках ещё оставались продукты и главный из них – фарш. Не могу понять – то ли фарша было слишком много, то ли ещё по какой причине, но, как у всякого повара, у меня к концу дня оставалось немалое количество «неучтённого» фарша. Что делать с ним? Не торговать же возле метро? И я раздавал и предлагал его всем знакомым.

Домашний холодильник и морозильник до отказа были забиты фаршем. Домочадцев тошнило от одного его вида. Друзья при встрече, завидев меня издали, старались незаметно перейти на противоположную сторону улицы. И только близкая и дорогая Галина Николаевна и её верная беспородная собака по кличке «Мышь», всегда и неизменно радовались, когда я после работы заваливался с пакетом перемолотого мяса.

В этот период, меню в доме состояло всего из трёх – четырёх основных: на первое, обычно, варился суп с фрикадельками, а на второе – либо котлеты, либо тефтели, либо ленивые голубцы. Иногда для разнообразия я готовил цыганскую «Канзурку» (те же самые тефтели, только с большим количеством томата и варёным картофелем). Основным же, блюдом, на которое уходила «львиная доля» фарша, естественно являлись манты.

Это была самая счастливая пора в моей жизни, поскольку именно в этот период я чуть ли не прописался у Галины Николаевны, днюя и ночуя довольно продолжительное время. Манты мы делали исправно – раз в неделю. Другой человек на её месте, давным-давно прибил бы меня этими мантами. Но вы не знаете Галину Николаевну: абсолютно непривередливая в еде, она была благодарна мне за любое блюдо, но зная, как я неравнодушен к мантам, порою намекала, хитро сощурившись: " Ну, что, Голибушка, что-то давненько мы с Вами не делали мантов, а?»

И я, к нашей взаимной радости, отмечал озорные искорки, вспыхивающие в её глазах, которые имели чудесное свойство, в следующее мгновение, озарять и заполнять ярким светом и теплом всё пространство маленькой хрущёвской квартирки.

Ах, до чего ж, это были счастливые дни!

«Манты». Фото автора

Питерцы (впрочем, возможно, и не только они одни), должно быть слышали замечательную радиопередачу: «Как это будет по-русски?». Лично я её очень люблю и стараюсь не пропускать. В связи с этим, возьму на себя смелость, уверенно заявить следующее: ударение в названии этого блюда, произносится на французский манер, на втором слоге – МантЫ, а не мАнты. Это очень немаловажная и существенная поправка, которую не помешало бы хорошенько запомнить.

В недалёком прошлом, когда мне немало пришлось, что называется, «повоевать» с чиновниками из треста столовых, наряду с прочими инструкциями и служебными бумагами, имеющими отношение непосредственно к общепиту, мне пришлось изрядно проштудировать «Сборник рецептур», из которого я с немалым для себя удивлением узнал, что манты – это казахское блюдо. Удивление моё вполне понятно по весьма банальной причине: всю жизнь, сколько я себя помню, мы делали дома манты и вопроса – чьё это блюдо, у нас, естественно, никогда не возникало.