— Расскажешь?
— Обязательно. Чуть попозже.
Тыквенные семена взошли: однажды утром Зейна, выйдя из дома, увидела на грядке зелёные ростки — крепеньких, смешных малышей с покрытыми тонкой плёночкой листиками. К осени она сняла пять великолепных оранжевых тыкв с душистой мякотью, а апельсины ей прислала Зира. Вернувшаяся со службы Тина застала Зейну за варкой джема.
— Кашеваришь, милая?.. М-м, как пахнет... А что это будет?
— Такой джем варила мама. — И Зейна шутливо надела Тине на голову «шлем» из тыквенной корки.
Та, изображая возмущение, погналась за ней. Разумеется, настигла и осуществила возмездие — впилась поцелуем в губы, загнав Зейну на подоконник и пристроившись между её раздвинутыми коленями. Дурачась и обнимаясь, они в итоге чуть не уронили самое ценное — таз с джемом, и Зейна, отвесив Тине игриво-воспитательный шлепок по мягкому месту, рассмеялась:
— Так, всё, кыш отсюда! Ты мне тут всё сейчас перебьёшь, как слон в посудной лавке!
Вскоре на кухонном столе стояли стройным рядком баночки с солнечным, ярким джемом. Тине, конечно, не терпелось попробовать, и Зейна разрешила оставить одну баночку «на сейчас», а остальные убрала в прохладный погреб. Историю своей мамы и Зиры она, конечно, давно рассказала — сидя в обнимку с Тиной у камина и прихлёбывая чай.
А на следующий год, в тёплый денёк бабьего лета, сидя на лужайке за домом, они выглядели очень серьёзными и держались за руки, переплетя пальцы.
— Без этого никак, Тиночек. Только после этого я смогу осуществить то, что давно зреет в моём сердце. Именно в таком порядке. Сначала — дети, потом... это дело. Оно связано с мамой. — Зейна повертела кленовый лист и шутливо-ласково пощекотала им нос Тины. — Я сама так появилась на свет. Думаю, у меня получится.
— Ну, значит, пришла пора. Давай, — сказала Тина с мягким отсветом ясного неба в синих глазах.
Утром Зейна нарисовала на задней стене дома двух малышей — мальчика и девочку. А вечером мальчик уже тянул ручонки к модели крылатой машины, которую собрала Тина на досуге, отчего та едва не спикировала с полки.
— Эй, полегче, приятель! — погрозила ему Тина. — Я старалась, делала... А ты — бац! И всё. Ломать — не строить, знаешь ли!
К счастью, «бац» не случился, модель была поймана в полёте. Крушение было предотвращено. Девчушка, забравшись на колени к Зейне, трогала пальчиком её серёжку.
Волосы у ребят были как у Зейны, а глаза — Тины, небесно-синие. Сына назвали Юнеком, дочку — Агнией. Зира вышла в отставку, чтобы больше времени проводить с пополнившейся семьёй; хотя её короткие волосы стали совсем серебряными, будто инеем схваченными, но суровый мороз ушёл из её глаз.