— Что? — не понял Егор.
— Улики разыграны… Русанов был, Русанов спал, Русанов исчез… Эта история с заваркой наверняка подсмотрена и красиво вписана в ход действия. Надо искать кого-то умного, хитрого, матерого… Ну такого, как Бугров, к примеру, только похитрее, покрепче, посильнее… Вот кого, батенька! А вы Грязнов! Даже для исполнителя он простоват… И потом…
Ларьев вдруг загорелся, прошелся по кабинету, потирая сухонькие ручки.
Ну-с, батенька, вот что еще скажу! Искать организатора всей диверсии не обязательно на ГРЭС! Даже скорее всего он работает где-то в другом месте… Где?.. Ну, к примеру, на железной дороге! А?
— Почему? — удивился Егор.
— Да потому, что я бы, к примеру, получив задание организовать ряд диверсий на ГРЭС, непременно с нее бы ушел. Ибо начнется следствие, начнут дергать, и мало ли что!.. Надо списки всех, кто ушел с электростанции полгода и даже год назад, или три месяца… А может, он просто работает в другом месте, но у него есть сообщник на ГРЭС… А? Я вижу, батенька мой, вы квелый совсем!.. Поезжайте-ка за своим Катьковым! Это, конечно, не отдых, но все же прочистит мозги! А? Да и пора брать его.
Брать Катькова поехали в Выселки втроем: Воробьев, Семенов и Миков. Ларьев же в это время решил с помощью милиции поискать труп Русанова.
Он все больше склонялся к тому, что техника убили, а труп спрятали. А поскольку была зима, то вряд ли стали бы рыть могилу и закапывать, скорее всего куда-то отвезли и бросили. Близ Краснокаменска это могли быть Сухой Лог и Чертова пещера — два глухих места, куда обычно прятали бандиты награбленное. Туда с милицией и отправился Сергеев, хоть и не верил он Ларьеву, лелея в душе лишь одно: всеми силами разоблачить Бугрова и доказать свое. Нервничал и Ларьев. Еще бы: приехал, дел наворочал, все переменил, Сергеева опозорил, а у самого-то где доказательства? Говорить все горазды, язык без костей, мозоль разве набьешь… Из всего Краснокаменского отдела один Егор относился к Ларьеву с доверием и пониманием, остальные же терлись вокруг Сергеева, точно чуяли: помается, помается Пинкертон московский да не солоно хлебавши уедет, а Сергеев останется и всем припомнит, кто Ларьеву в рот смотрел. Первым переметнулся Семенов, за ним взятый из милиции Сергеевым Чекалин. Лишь Миков да Лынев вели себя пристойно… Миков, уважая себя, — жило в нем это степенное неторопливое достоинство, а Лынев, видимо, вследствие постоянного чтения исторических книг, кои читал по-прежнему запоем и ничем другим почти не интересовался. Егор раз в шутку предложил ему стать библиотекарем, и Лынев отнесся к предложению вполне серьезно. Но, поразмыслив, сказал, что чтение — это удовольствие, а работа не должна приносить удовольствие, иначе это будет не работа, поэтому стать библиотекарем он не может.