— Вернуться хочешь? — спросил Ткачёв, прищуривая глаза.
— Не думал об этом. Да и как это сделать? Мне ещё срок мотать.
Я устало покачал головой и пригорюнился. Ткачёв встал со стула и подошёл ко мне.
— Я ведь за этим сюда и приехал.
— Это как?
— Эксперимент хотят продолжить, и для тебя есть задание. Можешь отказаться — неволить не стану.
— Какое задание?
— Не торопись, Миша, подумай. За основную цель задания пока рано говорить, как, впрочем, и тебе давать своё согласие.
— Но ведь я здесь, а установка в другом месте.
Ткачёв усмехнулся, и я увидел по его выражению лица, что он что-то не договаривает.
— Установку сделали меньше размером — это первое. Второе — сам процесс перемещения занимает куда меньше времени, чем раньше и проходит менее болезненно для человека.
— Уже отправляли кого-то?
— Было дело. Только, к сожалению, не удачно. Люди не вернулись, и как говорят наши специалисты, потерялись и навсегда остались в прошлом. Печально, не правда ли?
— Ну, может им и не так плохо?
— Сомневаюсь, я более чем уверен, что они погибли. Война. Пока мы приостановили перемещение людей, потому что риск не оправдывает себя. И если честно, люди боятся не вернуться обратно. Нам приходится говорить им правду.
— Какое задание?
— Миша, я не могу ответить на твой вопрос. Иди, отдыхай. Я приду завтра, и мы снова вернёмся к этой теме. С руководством я решу твои вопросы, и никто тебя трогать не будет.
Ткачёв дал понять, что разговор закончен. Я поднялся и направился к двери. Поворачивая голову, увидел, что Ткачёв, задумавшись, стоит возле окна и что-то бормочет. Из обрывков коротких фраз я успел уловить: атака, немцы, танки…
Стрельцов Олег Витальевич.
Родился Олег Витальевич в городе герое Одесса. И не то, чтобы он не гордился своим исконно одесскими корнями. Нет, наоборот, он всегда и всем говорил, что Одесса не только райский уголок для души и сердца, но и ещё прекрасная кузня для молодых кадров, как морского дела, так и военного. Ведь только в Одессе можно научиться не только понимать все языки мира и колоритно разговаривать, но и ещё всяким махинациям. Хотя он, как герой не безызвестного романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», чтил уголовный кодекс, гены Остапа Ибрагимовича Бендера он впитал вместе с молоком матери.
Роза Марковна Кацман взяла фамилию мужа ещё в семнадцать лет. Столь ранний брак был обусловлен тем, что молодой, горячий моряк вскружил девочке голову и она забеременела. Виталик был красавцем, высоким и стройным брюнетом. Морская форма была ему к лицу, и Роза влюбилась без памяти. Они гуляли ночами по городу, слушали песни Утёсова, Эдуарда Хиля. Моряк дарил букеты цветов на берегу и признавался в любви. С разрешения горисполкома их расписали, учитывая интересное положение и юный возраст невесты, и через неделю Виталий отбыл в рейс, из которого не вернулся.