— Как же, не администрация. Когда вам что-то нужно, вы проворачиваете любые дела. Или Вы думаете, что я не знаю.
— Ты готов отказаться?
Голос Ткачёва слегка дрогнул, он почувствовал, что настроен я решительно и не думаю идти у него на поводу.
— Обещаю, как всё закончится, мы сразу тебя освободим.
— Ваши обещания, по большому счёту, фикция. Если случится провал, вы меня и не подумаете вернуть. Бросите без зазрения совести.
— Михаил, в любом деле есть риск, и ты как солдат должен это понимать.
— Солдаты не бросают своих умирать на поле боя. Но вот ваша контора готова на любую подлость, лишь бы выйти сухой из воды.
— Значит отказываешься? Что ж, тогда будем прощаться. Забудь обо всём, что было и не вспоминай.
И тут я вспомнил про «Михо», и под ложечкой засосало. Он меня ждёт, надеется и верит. Из-за меня он оказался на краю гибели, и бросать человека было не в моих правилах.
— Что будет с грузином? Вы его там оставите? Или вернёте обратно?
Ткачёв поднял указательный палец вверх, и сказал:
— Как решит руководство, так и будет. Но не думаю, что захотят оставить в сорок третьем году.
— Ладно, чёрт с вами, я согласен.
Это решение далось мне с трудом, только бросать человека, неподготовленного, в логово врага, было не по-мужски и не по-человечески.
— Другой разговор!
Ткачёв хлопнул меня по спине и открыл свой портфель. Долго в нём копошился, пока не вытащил несколько листков бумаги.
— Что это?
— Документы о неразглашении, тебе придётся их подписать.
— Не доверяете? Раньше такого не было.
— У нас сменилось руководство. Сам понимаешь, новая метла, метёт по-новому.
Пробежавшись глазами по тексту, я взял ручку и подписал. Довольный Ткачёв спрятал бумаги и, взяв стул, сел напротив меня. При этом смотрел в глаза, внимательно наблюдая за моей реакцией.
— Итак, Миша, расскажи мне про «Михо».
— Так Вы и сами всё про него знаете. У меня было мало времени на задушевные беседы. Обстановка не позволяла. После перемещения его завалило, и пока он хромает.
— Как он себя ведёт?
— Обычно, если можно так выразиться. Как бы Вы себя чувствовали, окажись Вы в прошлом, под пулями, среди вражеских танков?
— Я понимаю…
— Да ни хрена Вы не понимаете. Это сейчас легко об этом говорить, в мирное время.
— Какие у него планы?
— Планы?
Я задумался и вспомнил, что «Михо» говорил о том, чтобы остаться. Ткачёву мой ответ не понравился.
— Он реально сможет тебе помочь или нет? Подумай.
— Больше да, чем нет.
— Сегодня ты вернёшься обратно, и моё мнение — грузина нужно вернуть.
— Это легче сказать, чем сделать.
— Тогда придётся тебе его ликвидировать.