Хромов выпил, и уплетал сало и колбасу за милую душу, да так, что «за ушами трещало». Улыбался, шутил и уверял майора, что всё сделает, как нужно.
На следующий день, ближе к вечеру, Николай, пока Песков спал, сбивая ногти в кровь, ковырял ложкой стену. Вытащил с пяток кирпичей, окно, и решётку. И убеждал капитана бежать.
— Капитан, завтра нас к стенке поставят, — так сказал майор. — Суда не будет, не надейся. Я жить хочу, уходим, уходим. Война закончится — придём с повинной. Да и что мы такого совершили, чтобы нас убивать?
Хромов уже выглядывал наружу, и щёлкал от удовольствия языком.
— Двор пустой, охраны нет. Через сто метров улица и мы на свободе.
Песков долго не решался, и смотрел на открытое окно глазами полными тоски. Понимая, что поступает неправильно, всё-таки решился бежать. Умирать не хотелось и, пересиливая себя, он встал на стол и выглянул наружу.
— Там даже воздух другой. Сладкий, пьянящий.
Николай уже выталкивал капитана наружу, когда дверь в камеру открылась, и пятеро солдат с автоматами, во главе с майором, глазели шальными глазищами на попытку побега заключёнными.
Хромов бросил Пескова, и прижался спиной к стене. Капитан застрял в проёме. Из-за поломанных рёбер кричал, ругался, болтал ногами и звал на помощь напарника.
— Вытащите его, — приказал солдатам майор.
Когда Песков оказался внутри он понял, что всё это было подстроено, и предал его близкий товарищ. Он хотел было наброситься на Хромова, но тот спрятался за спину майора и не выглядывал.
— Не ожидал, капитан, что бежать надумаешь. Не ожидал. Я хотел тебя отпустить, вернуть в часть, на фронт. Документы оказались весьма ценными, в штабе хотели тебя наградить, отпуск дать на десять дней, и на тебе. Не думал, что ты настолько глупый человек.
— Ах, ты сука, майор, твоих рук дело.
Последнее слово утонуло в грохоте выстрелов. Майор успел нажать на курок, прежде чем Песков дотянулся пальцами к его мясистой шее.
— Убит при попытке к бегству. Нет человека — нет проблемы, как говорит товарищ Сталин.
Майор вытер руки об гимнастёрку Николая, схватил за его воротник и швырнул как котёнка к стене. Тот ехидно улыбался, чтобы доказать свою преданность органам, ударил бездыханное тело капитана ногой и плюнул.
— Не жалко? Вместе немцев били. Из одной тарелки щи хлебали.
— Не жалко. Сволочь он, хотел к немцам уйти, Родину предать. И меня подбивал.
Майор одобрительно закивал, и вытер капли пота со лба.
— Оставьте нас, — приказал он солдатам. — Ты молодец, танкист, всё сделал как нужно. Это правильно.
— Рад стараться, товарищ майор. Теперь отпустите меня?