Ни одного. Ни одного следа, кроме человеческих. Ни лап, ни иных чудовищных отпечатков. Встав, он провел босой ногой по пыли, разметая ее и тем уничтожая все свидетельства.
Повернулся к разбитой двери. Она висела, словно сокрушенная пьяным исполином. И все же... Он поднес трепещущее золотистое пламя, внимательно изучая раны на древесине.
Это не были отметины когтей и зубов. Он знал, ибо сам был обучен подделывать разные следы. Царапины и трещины проделаны острым лезвием. Он распрямил спину, улыбаясь еще радостнее.
"Ну-ну, ну-ну. Отличная игра, дружище. Отдаю честь. Может и сработать. Угрожаешь выпустить монстра, создаешь страшный шум и ускользаешь".
Он вернул лампу в нишу. Выбрался из подземного склада и встал на свету, моргая. Грен ждал его, как и группа громил во главе с Пангом. Негодяи были удивлены, видя его живым. Деньги переходили из рук в руки.
Панг заботливо поманил его к себе. - И? Ты что-то видел? Что же?
- Твой маг пропал.
- По... пропал? Что ты имеешь, говоря пропал?
- Откуда знаешь? - рявкнул Грен.
Дорин послал ему ленивую ухмылку. - Кто-то проломился сквозь его дверь.
Он почти не погрешил против истины.
- Погляди, - велел Панг Грену. Лейтенант обернулся к громилам, указал пальцем: - Вы трое, идите.
Трое сразу заскучали. - Мне нужен фонарь, - простонал один.
- Так возьмите треклятые лампы! - прорычал Панг, воздевая палец.
Дорин передал ключ, встревоженно проговорив: - Я бы там долго не оставался. Сами понимаете...
Ему ответили безрадостными оскалами.
Дорин ушел, не глядя на Панга. Вернулся в общий зал, налил стакан дешевого вина, на которое был щедр Панг, и сел на привычное место. Поднял глаза. Никто из обитателей не решался смотреть на него.
"Мне даже нравится".
***
Шелк был у своего портного, изучал себя в высоком бронзовом зеркале, поворачиваясь направо и налево. Наконец он нахмурился. - Твой покрой сделал мой живот выступающим.
Портной пригнул голову, жалобно промычав: - Мне очень жаль, господин. Ошибся...
Шелк махнул рукой: - Ладно. Подойдет пояс или кушак. Разумеется, из черного даруджийского шелка.
Портной снова поклонился. - Премного извиняюсь, господин... мне очень жаль, но у нас больше нет даруджийского шелка.
- Больше... - Шелк обернулся, заморгав. - Как такое может быть, человече? Ты портной или нет?
Костлявый старик кланялся, морщась. - Говорят, торговля с Антой прервана. Осада виновата...
Шелк стер гримасу с губ и отвернулся. Потеребил воротник. - А. Ты прав, конечно. - Странно, но ему не пришло в голову, что осада может осложнить обыденные занятия, вроде импорта тканей. Да, дела идут из рук вон.