- Да ладно вам, Дмитрий, - засмеялся Николаша, - не стоит так пугать нашего друга. Тем более что в тот памятный день весьма многие лишились обуви.
- Весьма многие ее потом нашли, а вот Федька свои совсем пролюбил!
- Как вы сказали?
- Как обычно! Серьезно говорю, не стоит его с собой брать, он нас плохому научит.
- Ну чего ты, Граф! - заканючил Шматов.
- Право же, - не выдержал Лиховцев, - если в нашей компании кто-то и способен сбить человека с пути истинного, то это как раз вы!
- Да, а кто меня в давеча чуть в бордель не затащил?
- Куда?
- В публичный дом! Причем весьма низкопробный.
- Но каким образом?
- Граф, ну чего ты, ну ошибся я! - покраснел Федька.
- Кстати, а как вы определили "низкопробность"? - живо заинтересовался происшествием Штерн.
- Бабы страшные! И у каждой на морде лица написано - осторожно СПИД!
- Что, простите, написано? Кто спит?
- Инфекция дремлет, от сифилиса, до трипера!
- Фу, какая гадость!
- Вот именно, а этот олух царя небесного, заныл, дескать, давай зайдем, никогда не видел!
- И чем же закончилась сия авантюра?
- Мы позорно бежали!
- Ах-ха-ха, - зашелся в смехе Николаша. - Алексей, вы теперь как хотите, но непременно должны пойти с нами. Иначе наша нравственность может непоправимо пострадать!
Увольнение для вольноопределяющихся дело самое обычное, можно даже сказать пустяковое. В принципе, будь у них такое желание, они могли даже ночевать на съемной квартире. Так что Штерн и Лиховцев получили отпускные записки без малейшей проволочки. Что же касается Будищева и Шматова, так это совсем другое дело. Новобранцам, по здравому рассуждению, вообще ходить в увольнение не положено. Правда, Дмитрий с неразлучным Федькой уже неоднократно бывал в Бердичеве по всяким поручениям, да пару раз Галеев взял грех на душу, да отпустил их. Тем паче, что вернулись друзья не с пустыми руками и про своего благодетеля - унтера не забыли. Но надо же, в конце концов, и честь знать!
- Чего это ради, барчук, я этих двух орлов отпустить должен? - хмуро спросил Северьян у пришедшего договариваться с ним Штерна.
- Ну отчего же, должны, Северьян Карпович, - широко улыбнулся Николаша. - Я вас, некоторым образом, об одолжении прошу.
- К вам, Николай Людвигович, я со всем почтением, однако дать увольнение Будищеву и Шматову никак не могу. Приказ штабс-капитана Гаупта, никого без особого его на то распоряжения не увольнять. Вы с господином Лиховцевым у нас люди почти вольные, с вас другой спрос. К тому же его благородие, еще раньше указывал вам препятствий не чинить.
- Досадно, - огорчился Штерн, однако спорить не стал и, пожав плечами, вышел из господского дома.