- Как прикажете, вашбродь!
Проводив глазами вышедших, Гаупт сел писать докладную записку о происшествии командиру полка. Быстро описав случившиеся, он хотел было кликнуть писаря, но вспомнил, что тот лежит сейчас в холодном сарае, временно превращенном в прозекторскую. И над его холодным телом колдует, полковой врач Соколов.
- Проклятье! - вырвалось у штабс-капитана.
За дверью послышалось какое-то шуршание и офицер раздраженно крикнул:
- Ну, кто там еще?
Дверь отворилась и на пороге появились Штерн с Лиховцевым.
- Разрешите, ваше благородие?
- Ну, входите, раз пришли, - нелюбезно ответил им Гаупт. - Чем могу?
- Прошу прощения, господин штабс-капитан, но нам стало известно о причине ареста Будищева и Шматова.
- И что же?
- Ваше благородие, - начал было Николаша официальным голосом, но тут же сбился, - Владимир Васильевич, мы пришли засвидетельствовать полную невиновность нашего товарища.
- Рядовой Штерн, вы издеваетесь? - не принял его тона Гаупт, - от вас еще вчерашним перегаром разит! Что вы можете засвидетельствовать, кроме собственного пьянства?
- Осмелюсь доложить, - отодвинул стушевавшегося товарища Лиховцев, - что мы вернулись вчера не так поздно. И ничего подозрительного не заметили.
- И что с того?
- Простите, ваше благородие, но...
- Замолчите, Алексей. То, что вы вступились за товарища, разумеется, похвально, в особенности, если бы вы по-прежнему учились в своем университете. Однако нынче вы в армии, а тут действуют свои законы.
- Это, несомненно, так, - не стал спорить Лиховцев, - но я некоторым образом юрист и мог бы быть полезен, при расследовании.
- В самом деле, - задумался на секунду Гаупт, - впрочем, вы как приятель подозреваемого лицо заинтересованное. Нет, вы не можете вести расследование!
- Тогда позвольте мне быть его адвокатом.
- Адвокат бывает в суде, а сейчас до него далеко.
- Но все же, отчего вы решили, что Будищев со Шматовым вообще причастны к этому происшествию?
- На него указал командир звена Хитров.
- Ну, это еще ни о чем не говорит. Всем известно, что ефрейтор терпеть его не может.
- Ладно, но Будищев однажды избил Погорелова.
- Да вашего писаря, если хотите знать, вся рота дружно ненавидела, - снова вмешался Штерн. - Редкостная он был гнида! Царство ему небесное.
- Помолчи, Николай, - одернул его Лиховцев, и снова обратился к офицеру: - а вот это, к сожалению, правда. Покойный и впрямь был не слишком приятный человек.
- Не спорю, однако же, прочие его просто ненавидели, а вот ваш протеже ему нос расквасил! Кстати вы в курсе за что?
- Ну, разумеется, из-за дамы, - снова подал голос Николаша.