Ну, в этом была логика. Надо же. Однако что-то я жалею, что не пошла работать на ювелирный завод. Если и там так рассчитываются с сотрудницами, то… то мне нравится однозначно!
– А вдруг я хочу замуж? – спросила я из чистой вредности, проследив за его рукой.
Хм, на запястье татуировка – крылья. Интересно, это что-то значит в этом мире или просто рисунок?
– На этот вопрос, Ада, вы мне так и не ответили, – заметил он. – Поэтому я весь внимание.
К нам подошла официантка, Эрик заказал кофе и вопросительно посмотрел на меня.
– Мороженое! – громко возвестил беся, изо всех сил пытаясь открыть бутылку с вином.
Я шлепнула нахального беса. Эрик только хмыкнул. Даже если и не видит мелкого, то понимает, кого я шлепнула.
– Личный искуситель? – неожиданно сочувственно поинтересовался он.
– Он самый, – вздохнула я.
Эрик заказал мороженое, потом шевельнул пальцами, бесю в обнимку с бутылкой окатило золотистым сиянием. Тут же раздался возмущенный вопль.
– О, совсем молоденький, – улыбнулся Эрик. – Присматривайте за ним, Ада, по молодости они творят страшные вещи.
– Бе-бе-бе, – вдумчиво возвестил мой бес и продолжил сосредоточенно вытаскивать пробку из бутылки.
Я, кстати, даже не заметила, что официантка каким-то дивным способом снова ее закрыла. С нашими пробками такое возможно, но сложновато.
У Эрика вдруг зазвонил телефон. Он нахмурился и взял трубку, выдав извиняющимся тоном: «Прошу прощения», потом отрывисто бросил:
– Да?
Пока длился разговор, принесли заказ. Я нагло отпихнула бесю, вооружившегося ложкой, и отделила ему только часть лакомства. Остальное – себе. Должна же быть хоть какая-то польза маленькой беззащитной женщине!
«Касаемо маленькой ты, подруга, загнула», – тут же прорезалась из ниоткуда совесть.
«Но польза все равно должна быть», – возразила жадность.
Решив, что жадность говорит дело, я занялась мороженым. Вкусное, кстати. Ничего похожего на замороженную воду, которую порой могут подсунуть под видом дорогого десерта. А тут и на вкус хорошо, и глаз радуется.
Эрик сунул телефон в карман. На его лице отразилось мимолетное раздражение. При этом, насколько я могла судить, относилось оно именно к невидимому собеседнику. Он перевел на меня взгляд.
– Обстоятельства никак не дают мне поговорить с женщиной моей мечты. Но я не собираюсь сдаваться, – сказал он.
Ложечка для мороженого выпала из моих пальцев.
– Прошу простить – работа, – обезоруживающе улыбнулся Эрик, поднимаясь со стула. Потом взял мою руку, коснулся губами тыльной стороны. – Я вас непременно найду, Ада. Вы не достанетесь никому другому, поверьте.