Ее беседа с больными выглядела примерно так:
— Что у вас болит? Поясница? Это вы съели что-нибудь, милая, точно съели. Я знаю. А что у вас было на обед? Борщ? Покажите-ка мне ваш борщ.
Ей приносили кастрюлю недоеденного борща. Проглотив его, бабка спрашивала:
— Да нет, хороший борщ. А на второе что было?
— Котлеты.
— Давайте сюда котлеты.
Сожрав десяток котлет, продолжала:
— А еще что было? Компот? Нет, я компот не буду, от компота такого не бывает. Обед у вас хороший, это вы где-то что-то другое съели.
Встать со стула после еды бабка уже не могла, говоря больным:
— Подойди ко мне, милая, я тебе укольчик сделаю.
— Доктор, а вы руки помыть не хотите?
— Ой, совсем забыла, а ты принеси мне тазик с водичкой, я руки помою.
Как-то раз народ собрался после дежурства всей подстанцией поехать на природу, отметить что-то, кажется, День медработника. Закупили все, что полагается, а на закуску десяток копченых куриц. Загрузили в холодильник, забыв, что дежурит бабка Кульчицкая. Когда ночью все сидели и играли за столом в штос, а Кульчицкая храпела в кресле, у кого-то возникает мысль: «А чего-то вдруг она так громко храпит?» И сразу несколько человек метнулись к холодильнику: пусто, десятка цыплят как не бывало, не нашли даже костей. Пауза, только громкий храп Кульчицкой. И вдруг наступает полная тишина, храп прекращается. Кто-то начинает считать: «Тридцать секунд, сорок, пятьдесят… Это ж сколько она уже не дышит? Если, блядь, она сейчас остановится, я ее ни качну ни разу!» Все молчат, ждут. Минуты через две раздается шипение, кашель, из глотки выплевывается застрявшая сопля, и храп возобновляется. Народ с облегчением возвращается к игре. А то действительно может выйти неловко, рядом пять или шесть врачей «Скорой помощи», и вдруг внезапно умирает сотрудник. Могут быть вопросы — почему не реанимировали? Не хорошо.
Карьеру Кульчицкой погубил новый водитель, еще не обленившийся, как все водители питерской «неотложки», заезжать во дворы. Вот уж воистину справедливо сказано: не делай добрых дел и не будешь наказан. Решив подвести бабку прямо к подъезду под аркой, он остановился слишком близко у стенки. Доктор стала вылезать наружу, неудачно ухватилась за открытую дверь, та закрылась, и бабка наглухо застряла между машиной и стеной. Все. Тесная арка, водителю со своей стороны из машины не выбраться, бабка кричит, но никто не спешит на помощь. Какой прохожий ночью зимой зайдет в темный питерский двор, если оттуда раздается крик: «Помогите!» Никто не зайдет, даже если прохожий идет в этот двор к себе домой. Лучше подождать, а вдруг во дворе кого-то убивают? Да и прохожие в два-три часа ночи зимой на Красной улице большая редкость. Ни раций, ни телефонов в те времена не было. Пришлось водителю выбить стекло в перегородке между кабиной и салоном, в надежде вылезти наружу через заднюю дверь. Но парень забыл, что в прошлом он был мастером по штанге в тяжелом весе и после ухода из спорта его слегка разнесло вширь. Задница в окошко не пролезла, проделать обратный путь мешал задравшийся полушубок. Теперь уже застряли двое, можно не кричать, помощи ждать неоткуда. Не известно, долго бы они так проболтались, если бы муж больной, к которой вызвали «неотложку», не смотрел в окно и не видел, как машина заехала под арку. Спросив себя, а почему это доктор так долго не поднимается, он не выдерживает и спускается вниз. И видит картину: пространство у стены наглухо затампонировано огромной тушей, а внутри машины под потолком барахтается и машет руками какой-то здоровяк. Надо сказать, что несмотря на удивление, мужик действовал весьма рационально. Протиснувшись вдоль стенки с левой стороны машины, залез в салон через заднюю дверь и помог выбраться водителю. А вдвоем им уже удалось немного сдвинуть машину в сторону (тут занятия штангой помогли) и продавить бабку в подъезд. К тому времени она уже перестала кричать, только стонала, кажется, сломав ребра. Ее вдвоем погрузили на носилки, и водитель сам отвез ее в больницу. Вернее, вызвал к себе «Скорую», но приехавший врач, посмотрев на лежащую на носилках в «неотложке» массу, решил, что перегружать ее в другую машину нецелесообразно, пусть едет в той, в которой лежит. На этом работа доктора Кульчицкой закончилась; что с ней стало, выписалась она из больницы или померла там, никто не поинтересовался.