Идея борьбы родилась быстро. Пока страдалец был на очередной перевязке, соседи под панцирную сетку кровати подставили табурет. Товарищ заходит в палату, разбегается, прыгает… И с разбегу падает задницей о деревянную табуретку… Тут уж на крики страдальца прибегают врачи из ординаторской. Оперативное следствие заходит в тупик, в палате круговая порука, никто ничего не видел.
Ладно, ритуал ритуалом, но задницу надо беречь. Перед прыжком приходится заглянуть под кровать, нет ли под ней табурета. Табурета нет — совершается прыжок. Тогда соседи вместо табуретки кладут на пружинный матрас лист фанеры. Разбег, полет… Товарищу приходится менять тактику, действие усложняется: вначале надо подойти к кровати, заглянуть под нее, пощупать матрас, если мягко, можно прыгать. Несколько шагов назад, разбег, прыжок, мягкое приземление, довольный смех.
Но коллективная мысль рождает новую идею: сетка кровати снимается с опорных крючков и ставится на их края. Прощупывание матраса не выявило жестких предметов. Разбег, прыжок… Кровать складывается, Задница шлепается на пол, сверху с обеих сторон страдальца бьют спинки кроватей.
Вчера смотрю — идет, прихрамывает, рука в гипсе. Говорят, уже день, как не прыгает. Дай бог, а вдруг избавился от навязчивости?
В районную больницу случай заносит роженицу. До роддома «Скорая» довести уже не в состоянии: стремительные роды, крупный плод, кровотечение, отслойка плаценты. Будущая мать была сильно навеселе, активно сопротивляется всему, что не связано с продолжением застолья. Приходится насильно завалить на операционный стол и пристегнуть наручниками. Наркоз. Кесарево сечение.
Радость первого кормления можно отложить, мамаша спит после наркоза, пусть заодно и протрезвеет. Ребенок в люльке для недоношенных. Когда новорожденное существо достали на свет, оказалось, что нельзя про него сказать, что оно крупное, крупное у него только одно — голова. Очень большая голова, гидроцефал. Но живет, дышит, хотя, если честно, лучше бы умер сразу или родился мертвым.
Счастливый отец мается под окнами. Вечер, охране строго указано: не пускать. Ему сказали, что жена в реанимации, ее жизнь вне опасности, в реанимацию вход запрещен, а подробности сообщат трезвому. Но товарищ не понимает, товарищ пьян. Как не повидать любимую, только что подарившую ему ребенка, сына? Реанимация на четвертом этаже, но вдруг неожиданно кто-то стучится в окно. К стеклу прижата расплющенная рожа, каким-то образом просунутая между прутьями решетки.
— Ты кто?
— А я, это, у меня тут жена лежит!