3. СЕНЕКА И ПТОЛЕМЕЙ: ПРИРОДНОЕ ПРОРИЦАНИЕ И АСТРОЛОГИЯ
«Звёзды мигают нам сквозь обручи времени».
Байрон
«Вопросы природы» Сенеки
Прежде чем приступить к рассказу о Птолемее и его отношении к астрологии, надо остановиться на другом, более древнем авторе, писавшем о естествознании, который благосклонно относился к предсказанию будущего. Это был знаменитый философ, государственный муж, писатель и учитель императора Нерона, Луций Энней Сенека. По времени его книга «Вопросы природы» или «Проблемы Природы» была написана немного раньше «Естественной истории» Плиния, но она не уступает в истории науки обширным трудам, созданным тремя великими представителями древней науки: Плинием, Птолемеем и Галеном. Сенека был хорошо известен в Средние века как этический философ и философ-моралист, и его часто цитировали. Название «Вопросы природы» использовал один из первых средневековых естествоиспытателей Аделяр из Бата. Во всяком случае, древняя наука может гордиться таким учёным как Сенека. Он пишет, что уже в юности написал трактат о землетрясениях, а в книге «Вопросы природы» намерен изучить причины разных природных явлений, поскольку хочет знать, почему они происходят. Он понимал, что учёные его эпохи находятся лишь в прихожей знаний о природных явлениях и силах, что они только начали изучать пять звёзд из всего их многообразия, что «наступят времена, когда потомки будут удивляться нашему невежеству в столь очевидных вопросах».
Изучение природы как этическая замена существующей религии
В одном отрывке Сенека несколько мистически выражается о несовершенстве научного знания своей эпохи. «Существует сакральные темы, которые нельзя познать сразу. Элевсис бережёт некоторые места для тех, кто захочет посетить его ещё раз. Природа не раскрывает своих тайн сразу. Мы считаем себя просвещёнными, но стоим только у входа. Эти тайны открываются не всякому и не на каждом углу. Постичь их трудно, они заключены во внутреннем свете вещей». Итак, согласно Сенеке, научный поиск чем-то сродни религиозному служению, или, скорее, замена существующей религии и основа для моральной философии. Физика и этика для него неразрывно связаны. Его энтузиазм, с которым он занимается исследованием природных сил, объясняется, в основном, тем, что он верит в их верховный, божественный характер, который возвышает их над мелкими делами людей. Он более последовательно и более полно, чем Плиний выступает против роскоши, греха и безнравственности, царивших в его эпоху, и говорит о благотворном влиянии, которое природные законы и явления могут оказать на человеческое поведение. Интересно отметить, что эта привычка извлекать моральные уроки из природных явлений вовсе не казалась странной средневековым и христианским учёным.