— Но экономика не может обойтись без инфраструктуры. Нужны бензин, газ, вода.
Электричество. Кстати, я до сих пор не понимаю, почему оно еще есть, когда все разрушено и похоже никто за него не платит.
— Мы его поддерживаем. Вы еще можете без него как–то жить, а нас без него не существует. Атомные станции — это самые автоматизированные и защищенные ваши творения. Топлива на новых станциях загружено на много лет. Поэтому они продолжают работать, только под нашим контролем. Но мы должны быть готовы к моменту, когда топливо закончится. Это пока все что я могу сказать.
— Последний вопрос. Как вы ориентируетесь в нашем мире, раз живете только в сети?
— Миллиарды смартфонов подключены к сети — это первое, что получает ребенок, когда начинает говорить. Еще миллионы камер на улицах городов, камеры на машинах и дронах, датчики температуры и движения, подключенные к сети. Каждый смартфон, камера, датчик, каждое фото и сообщение на нем — это сенсорный сигнал в сети. И все они доступны каждому из нас. Мы видим и слышим гораздо больше, чем вы себе можете представить.
— Я так и думал. Хорошо. До завтра.
Когда я долго над чем–то думал, я забывал на время, что случилось. Дома было тепло, играла музыка, в интернете было много сайтов с интересной информацией, новой для меня. Все как раньше, до катастрофы, если не читать новости и не выходить из квартиры. Дома было тепло, тихо играла музыка, горел экран компьютера, легкий пар подымался из горлышка чайника на электрической плитке. Даже когда я вспоминал о случившемся, работающий интернет был как свет надежды на экране. Он обнадеживал тем, что еще не все погибло и главное достижение человечества последнего столетия, объединяющее нас в общество, еще не уничтожено. Значит мы еще что–то можем, думал я в попытках прервать свои панические мысли.
За электричество давно никто не платил, как и за воду, отопление и газ. Некому было платить и нечего. Газ и отопление не было уже как год, но электричество поступало как прежде. И была вода. В начале зимы было очень холодно. Я собрал все одеяла и ходил дома в пуховике. Но потом я нашел несколько нагревающих элементов, плитки, тепловентилятор, остатки нагревательного провода. И стал обогревать только одну комнату, где жил, и немного ванну. И стало вполне комфортно даже без отопления и газа. Красное свечение плитки создавала невероятный уют. Можно было погреть замерзшие руки и вскипятить чайник.
Человек, поставленный в крайние условия выживания, находит гениальным даже то, что раньше бы посчитал безумным. Раз электричество было в достатке, я разыскал в кладовке специальные лампы для теплиц, которые когда–то мне подарили ради прикола друзья. Я им сказал, что уеду от них подальше работать в глушь и буду выращивать там себе капусту. Теперь это была совсем не шутка. Собрал все горшки с цветами и посадил оставшийся мелкий лук, нашел в кладовке семена петрушки, домашней фасоли и другой зелени, еще оставленные мамой, тоже мечтавшей когда–то о даче. Развесил лампы над ними. Первый росток стал еще один источником надежды. Витамины при вынужденной макаронной диете были крайне важны.