Безумие? Да. Особенно, когда последние мгновения жизни утекают, как песок сквозь пальцы. Это бессмертному богу торопиться некуда. Он может ждать тысячелетия. А мне бы стоило поспешить, пока зажатая в обледеневших ладонях шкатулка не вытянула оставшиеся силы, а настойчиво обнимающая Тьма не высосала из меня всю душу.
Сколько я так на него смотрел, не знаю. Время, как всегда, сжалось в одно-единственное мгновение. Вот Фол стоял далеко, равнодушно глядя куда-то мимо, и даже не думал реагировать. Но потом Тьма между нами внезапно изогнулась, пугливо отступила перед сильнейшим. Взвывшие на все лады голоса мгновенно замолкли. Тревожный шепот за спиной стал едва различимым. А знакомое мрачное лицо из черного базальта оказалось прямо у меня перед глазами.
– Во-о-ор… – вдруг угрожающе прошептала Тьма, рывком придвинувшись и вдруг с силой сжав меня в своих объятиях. – Вор!
– Открой глаза, Фол! – прохрипел я, чувствуя на языке соленый привкус крови. – Я принес то, что было когда-то украдено! Я возвращаю твою вещь. Или ты уже не отличаешь правого от виноватого?!
– Во-о-о-ор… – чуть тише повторила Тьма, но уже не так уверенно. – Вор-р… отдай…
– Так приди и возьми! – из чистого упрямства выплюнул я, когда она сжала свои щупальца сильнее, и у меня в груди что-то подозрительно хрустнуло.
С Тьмой шутки плохи: заденешь ее ненароком – раздавит. Не уделишь внимания – обидится. Обманешь – проглотит и не поморщится. А уж если оскорбишь… тогда мерзкое ощущение, что тебя пожирают заживо, смачно чавкая и закусывая остатками твоей души, покажется самой меньшей из тех проблем, которые грозят тебе после смерти.
Я ухмыльнулся окровавленными губами прямо в лицо богу ночи и из последних сил расхохотался.
– А говорят, ты справедлив… вранье! Жрецы просто не знают, что тебе все равно! Тебя ничто не волнует! Ты мертв! Ты – просто пустая оболочка, которой безразлично то, что происходит снаружи. Ты меня слышишь, Фол?! Ты здесь?! Или я был прав, и от тебя уже действительно ничего не осталось?!
И вот тогда в нем что-то, наконец, изменилось. На каменном лице впервые появились призраки жизни. Непроницаемо-черные глаза угрожающе засветились. Каменные губы дрогнули, беззвучно произнося чье-то имя. Черты лица неуловимо поплыли, обнажая под собой нечеловеческий лик… а потом Тьма вокруг меня недовольно заворчала, сомкнувшись удушливой черной волной. Стиснула в последний раз, доламывая уцелевшие кости. Бесцеремонно вырвала из намертво сжавшихся пальцев пылающую багровым светом шкатулку. Рявкнула напоследок что-то внезапно исказившимся голосом. И, так же быстро отступив, со всего маху швырнула куда-то в сторону и вниз. С такой неимоверной силой, что пережить Ее гнев у меня уже не получилось, и я закрыл глаза ровно в тот момент, когда на мою спину обрушился мощнейший удар.