«Фу, черт, эта стрельба и поговорить как следует не дает, все надо кричать», — огорчился Костя и, легонько похлопывая себя по боку, где под широкой гимнастеркой встрепыхнулся и снова припал к телу Вергун, ответил:
— Вот, со мной. А кто вам о нем рассказывал?
— Я книги тебе принесла, но ты спал.
— Какие книги?
— Твои. Помнишь, оставил, когда поехал с генералом?
Костя тут же догадался, что Надя знает о нем через Зернова. Но почему же Зернов ничего не сказал о книгах? «Ну когда же эти взрывы прекратятся! Неужели тут все время надо орать во все горло?» — злился Костя.
— А Зернов хороший человек! И музыку любит, и футбол. — Костя кивнул на краснофлотскую ленточку. — Мы с ним скоро пойдем на пианино играть. Он здорово играет!
— Преувеличиваешь, Костя, ты еще не слушал, — прервала его Надя, завертывая мокрые подворотнички и ленту вместе с платочками в плащ-накидку.
— А где вы их сушить будете?
— Кругом пожары, а ты спрашиваешь… Придет ночь, и высушу и выглажу.
Костя пытался продолжать разговор о Зернове, но его голос заглушили взрывы снарядов и мин. Немцы вели огонь по Мамаеву Кургану.
Надя молча смотрела в ту сторону. Когда чуть стихло, Костя спросил:
— Кругом говорят о втором фронте, а когда его откроют?
Надя с грустью посмотрела на Волгу, вздохнула и, положив на землю плащ-накидку, взяла Костю за руку.
— Не знаю, Костя, не знаю. Если бы американцы и англичане в самом деле открыли второй фронт, было бы совсем по-другому. — И, как бы успокаивая себя и Костю, добавила: — Обещали… Может, скоро откроют.
У переправы, на взвозе, сильно загудели моторы, отчего под ногами ходуном заходила земля. Костя точно ждал этих звуков и сразу воскликнул:
— Вот они, идут!
Гул, сотрясающий землю, усилился. Вдоль неглубокого овражка, прямо к зенитной батарее, рывками, один за другим двигались наши танки.
— Сюда идут! Новые! Я их еще за Волгой встречал! — От восторга у Кости затрепетало сердце. Он с нетерпением ждал, когда же танки покажутся на открытом месте, чтобы посмотреть, как они будут действовать тут, в боевой обстановке.
В небе кружили «юнкерсы». Один за другим они начали пикировать над оврагом. Поднялись столбы земли и пыли. Одна бомба упала как раз в то место, где укрылись танки.
— Уходите оттуда! — крикнул Костя.
И один танк, словно услышав Костю, рванулся вперед. Грозный, могучий, он легко и увертливо проскочил мимо зенитных установок. Расталкивая и разминая глыбы земли, кучи кирпича от разрушенной стены, он помчался к кургану, затем повернул вдоль железнодорожной насыпи, потом обратно. Фашистские летчики заметили его. Бомба за бомбой рвались то спереди, то сбоку, а он, как нарочно, вертелся у них на глазах.