«Но что это, почему такая тишина? Ни выстрела, ни взрыва». Костя остановился. Перед его глазами была заводская стена. Она стояла, как скала из черного камня. С неба еще продолжали валиться хлопья сажи. Кругом черно и тишина.
Вслед за Костей вышла Лиза, за ней потянулись остальные. Они молча прижимались друг к другу, вздрагивали и не могли понять, почему наступила такая тишина. Даже в той стороне, где был враг, тоже было тихо. Фашисты, притаившись, прислушивались к мертвой тишине осажденного гарнизона.
Да, было именно так. Фашисты считали, что после такого пожара осажденный гарнизон погиб полностью. Они были уверены, что не встретят сопротивления. И двинулись вперед.
Цепь за цепью, колонна за колонной шли фашисты по бывшему парку на заводскую площадь. Костя видел это, забравшись на кучу щебня. Впереди ползли танки, их было не меньше десятка. Они ползли по пустырю, на котором чернели пятна кустов, искалеченных деревьев и пней.
За танками двигалась пехота в серо-зеленых шинелях. И вот уже над головой засвистели пули.
— В нас бьют! — крикнул Костя, прогоняя ребят в укрытие.
Прошло еще несколько секунд. Танки остановились и, подождав пехоту, двинулись прямо на заводскую площадь.
Вдруг от самой кучи, где лежал Костя, кто-то выскочил и помчался навстречу танкам. Он бежал проворно по ходу сообщения, держа на плече какой-то шест. Косте показалось, что у этого гвардейца было какое-то новое оружие: металлический шест, на конце которого — большой сверток тряпок, как на факельной палке.
Добежав до окопа, гвардеец с шестом припал к брустверу. Он, казалось, подкарауливал головной танк, что двигался прямо к трансформаторной через бугорки и ямки, политые нефтью. Местами из отдельных лужиц нефть под тяжестью гусениц разлеталась в стороны, обливала броню, захлестывала смотровые щели.
Знали ли фашисты, что огненный меч, который они готовили на защитников Сталинграда, теперь повертывался против них? Могли ли они думать, что у них под ногами загорится земля?
Гвардеец выскочил из окопа, держа над головой шест. На шесте красным флагом полыхал факел.
И земля загорелась! Вспыхнул головной танк!
Вражеские пехотинцы застрочили из пулеметов в гвардейца с факелом. Тот рухнул на землю и тут же встал, весь в огне. Метнувшись в сторону, затем прямо, он выбежал на площадь. И везде, где он появлялся, сразу же загоралась земля.
— Что это такое?! — воскликнул кто-то из ребят, видя, как на площади мечется огненный ком. Вот он бросился навстречу бронированным машинам, как бы преграждая им путь…
Загорелся танк, другой, третий… Остальные попятились назад, давя гусеницами свою же пехоту, припавшую к земле.