Под тяжестью зверя задрожали стены. Затрещала, застонала и прогнулась матка. С потолка посыпалась земля. Маша не ожидала, что мамаша додумается до такого легкодоступного способа проникновения в избушку. Девушка лихорадочно соображала, что делать. «Огонь!» Да, именно пламя — вечный спаситель человечества — было в данной ситуации единственным выходом, защитой от надвигающейся смерти.
Прежде чем приготовиться к защите, Маше предстояло навести порядок в рядах обезумевших от страха девчат. Подруги метались по избушке от стены к стене в поисках спасения. Прыгая по нарам, толкая друг друга с разрывающими душу визгом и криком, девчата искали защиты. Вера сидела в дальнем углу зимовья и ничего не понимающими глазами в исступлении смотрела на прогибающиеся под тяжестью зверя доски потолка. Татьяна лежала на нарах вниз лицом и, закрыв голову руками, визжала поросячьим визгом. Аня в поисках выхода старалась открыть засов на двери. А бесчувственная Надя упала за каменную печь, и видны были лишь пятки ее босых ног.
— Тихо! Остановитесь! Замолчите! — пронзительным голосом закричала Маша, едва пересиливая собственный страх. — Расступитесь, помогите Наде! — уже намного спокойнее проговорила Маша и встала на нары под тем местом, где вскоре должна была появиться медведица.
Треснула и отлетела в сторону не выдержавшая натиска зверя хрупкая доска. Победный рев медведицы ворвался в избушку. В запертых стенах зимовья, как в бочке, он казался глухим. И тут же в довольно широкую щель показалась лохматая голова озверевшей мамаши. Медведица замерла, рассматривая людей сверлящими глазками.
Можно было свободно, стоило только протянуть руку, дотронуться до большого черного носа, погладить бурую, прилизанную на плоском лбу шерсть и почесать за круглыми, насторожившимися ушами. Маше захотелось убежать, исчезнуть, раствориться где-нибудь, чтобы не видеть этих маленьких глазок, не чувствовать смердящего дыхания медведицы, не слышать свистящего сапа нервно подергивающихся ноздрей.
Она на всю оставшуюся жизнь запомнила цвет пены, противно свисающей с губ зверя, налившиеся кровавой злобой глаза, охристый налет гнили на оскаленных клыках.
«Вот она какая... Неужели это конец?» — думала девушка в оцепенении. Даже при всех устрашающих рассказах бывалых людей, когда-либо встречавшихся с медведем, она и представить не могла, что косматая голова зверя может быть такой страшной.
Но внутренний голос вывел Машу из оцепенения: «Действуй!» Резко взмахнув рукой, она поднесла горящий факел под ноздри медведицы. Огонь мгновенно опалил рот, глаза, уши зверя. Шерсть хозяйки тайги затрещала и вспыхнула до груди.