Та, другая, помоложе, похватала свою одежонку и улизнула в дверь. Данила онемел, его перекосило так, будто кто-то мощно ударил его по лицу.
– Уходи, – скрипнул голос Галины. – Больше мы вместе жить не будем. Ни минуты.
– Галочка!.. – стал оправдываться Данила. Опустился на колени.
– Встань. И уйди. Умоляю.
Как ни заклинал Данила, как ни ползал на коленях за Галиной из комнаты в комнату, она оставалась неколебима. Ушёл. Поселился у товарищей в офицерском общежитии. Приходил в семью, упрашивал Галину, но она не простила; требовала развода, но он не соглашался, тянул. Потом попросился в другой гарнизон – перевели. Года через полтора Галина узнала, что сошёлся он с другой женщиной.
* * *
Никому из мужчин Галина не отвечала взаимностью, безмолвно, трудолюбиво жила одна с детьми, вся в хлопотах по дому и на работе. Дети пошли в школу, взрослели, радуя мать прилежной учёбой и послушанием. Иван плохо помнил отца, не интересовался им, а Елена, случалось, спросит у матери иной раз, где он и что с ним. Галина не обманывала детей: мол, в длительной командировке отец или героически погиб, но и правды не выдавала, уводила разговор на другое.
– А про Данилову измену точно, Ваньча, знаю: ни словечком, ни полусловечком не обмолвилась перед вами. Так ведь? – спросила разгоревшаяся тётя Шура у Ивана. Он рассеянно улыбнулся и слегка качнул головой. – Галинка не могла даже представить себе, что какой-то другой мужик войдёт в её дом и будет жить, будто отец какой, рядом с её и Данилы ребятишками. Вот она какая была! Но с Марком Сергеичем всё-таки сошлась. Помнишь Марка Сергеича-то? Не любил ты его – знаю, знаю! А что же, родимый, оставалось делать уже немолоденькой бабоньке? Поскрёбывала в её дверь старость. Ох, как боязно, Ваньча, остаться одной-одинёшенькой!
– Я вас понимаю, тётя Шура, понимаю. – И чуть было не сказал: «Эх, знали бы вы, как я-то одинок и злосчастен!»
Сойтись предложил солидный вдовец Марк Сергеевич. Лет на пятнадцать он был старше Галины, но дородный и хватко-практичный был человек. Не пил, не курил, грубого слова от него не услышать было. Жена его умерла лет восемь назад, дети выросли и безбедно жили отдельно, благодаря отцу. Сам он работал начальником крупного стройуправления, имел трёхкомнатную, прилично обставленную квартиру, дачный участок с двухэтажным кирпичным особняком, автомобиль с просторным гаражом. Но понравилось Галине только то в Марке Сергеевиче, что он был так же росл и виден собой, как её Данила. Любить сожителя она не могла, потому что не могла, как поделилась с Шурой, подменить своей души на другую. И никаких его вещей, дач, машин и денег ей не надо было, и она ничего себе не взяла, ни на что ни разу не заявила прав. Однако она была благодарна Марку Сергеевичу, что он не просил и не требовал от неё любви. Она поняла, что ему прежде всего нужна была рядом красивая молодая женщина, которая скрашивала бы его уже свернувшую к уклону жизнь, тешила бы его мужское тщеславие.