Трейси перестала кружиться по кухне и направила на Элину сияющие глаза.
— Мне ее дадут! Желание, которое ты загадала на когтях, принадлежавших мумии, сбывается!
Элину вдруг охватила дрожь. Трейси не закрыла за собой дверь на лестницу, ведущую на улицу, и порыв промозглого октябрьского ветра принес в теплую кухню сухие осенние листья.
— Может быть, это ник-какие и не к-когти, — вся дрожа, предположила Элина. — Может, они бы в любом случае тебе перезвонили.
— Они так и сказали. Вчера, когда я была на сцене, в театре случайно оказался режиссер шоу. В хор они меня брать не хотели, но режиссер решил, что я смогла бы сыграть роль голодающей молодой актрисы. Уж я-то смогла бы! — Трейси воздела руки к небу. — Ах, Элина, я уверена, что на этот раз все получится! Я чувствую это всем моим существом!
С одной стороны, Элина заразилась энтузиазмом подруги, но с другой стороны, где-то в глубине души у нее засел страх.
— Но мне надо в школу. А то мисс Калверт…
— Мы больше не будем бояться Виктории Калверт! Пусть она ругается и угрожает, да пусть хоть обкричится! Нас это больше не касается. Пойдем, я ужасно хочу есть.
Элина позавтракала с Трейси в закусочной, а потом они вместе отправились за покупками в магазин Мэйси. Подруга Трейси Мэрион позволила ей взять платье домой «на пробу».
— Все будет хорошо, — успокоила Трейси. — В театре всегда выплачивают авансы. Как только получу деньги, и сразу же вернусь и оплачу платье. По-моему, сидит оно идеально! — Девушка покрутилась перед зеркалом в примерочной.
Платье действительно ей шло. Оно облегало ее стройную фигуру, как перчатка руку, и придавало всему ее облику загадочность и романтичность.
Театр «Маджестик» располагался на 44-й улице.
— Ну, — обернулась Трейси к Элине, стоя за кулисами и готовясь выйти на сцену. — Я пошла!
— Ни пуха ни пера! — пожелала Элина и скрестила за спиной пальцы.
Что с ней происходит? Она становится суеверной, как все, кто работает в театре. Но будет совсем уж печально, если Трейси постигнет разочарование именно сейчас, когда она так понадеялась на успех.
Служащий театра любезно разрешил Элине подождать подругу за кулисами, и девочка могла слышать, как на сцене заиграли на фортепиано и Трейси запела. Элина ни разу не слышала, как Трейси поет, и даже не представляла себе, насколько у нее прекрасный голос.
Когда пение прекратилось, послышались приглушенные аплодисменты, и затем, после довольно долгой паузы, Трейси буквально влетела за кулисы, почти не касаясь пола.
— Мне дали роль! — Она крепко обняла Элину. — Завтра начинаются репетиции. Ах, Элина, это именно то, чего я всегда хотела!