— А зачем это вообще нужно? — спросила Аня без всякого выражения. — Что заставляет Орден заниматься богоборчеством? Ведь это же так называется?
— Вы умная девушка, Анна, — похвалил ее Лоренц. — Причина, как вы понимаете, у каждого своя. А самая главная называется гордыня — в этом мы абсолютно солидарны с христианством.
Ане все меньше нравилась тема, на которую соскочил разговор. Запредельная инфернальная тьма ее всегда пугала. Одно дело писать о колдуне Петре Вегине из славного города Ярославля, ничуть не принимая его всерьез, и совсем другое — слышать из уст этого Лоренца слова о журналисте Башарове, который превратился чуть ли не в Икара и теперь парит над землей. Бр-рр! Нет, она предпочитает думать, что Башаров попросту умер. Умер — и точка. Но все-таки как понимать оговорку доктора насчет бессмертия? Насчет золота — ладно, золото мы опустим, а вот бессмертие…
— У вас есть эликсир бессмертия? — напрямик спросила она.
Доктор и глазом не моргнул; он словно ждал этого вопроса. А может, и правда ждал. И тут Ане вспомнился пассаж из собственной статьи, скомпилированной из книг об алхимии. Что-то там было о Китае, о «Книге перемен» и о философе, который выпил какие-то «пилюли бессмертия» вместе со своей собакой. Что-то там было связано с кровью дракона…
— Есть, — как-то нежно ответил Лоренц. — Я понимаю, Анна, что мы вошли в тему, которая кажется вам, по меньшей мере, фантастикой, но я вас об этом сразу предупреждал. Помните? Впрочем, мы вновь отвлеклись. Давайте ступим на более реальную почву. По делам Ордена я езжу по всему свету и часто бываю в России. Раньше приезжал сюда главным образом консультировать, а последние несколько лет — в качестве… как бы это сформулировать… в качестве организатора определенной структуры, что ли. Изначально она задумывалась чем-то вроде фрагмента нашего Ордена, образно говоря, чем-то вроде сгустка небесной тьмы на теле России, но конечный результат, к сожалению, не оправдал наших надежд. Да, Анна, вы совершенно правы: как это ни прискорбно звучит, функции у меня самые богоборческие. И вообще мир хомо сапиенс делится на две неравные части: кто-то служит Богу, кто-то его оппоненту. Я отношусь к последним, хотя, признаться, давно уже понимаю, что шансов у нас, в конечном счете, ноль. Рано или поздно будет Страшный Суд, на котором мы ответим за все наши деяния, но ведь и грабитель знает, что ему, в конце концов, придется расплачиваться за свои грабежи, а все равно идет и грабит…
Аня усердно размешивала соломинкой коктейль, глядя, как на дне стакана крутятся кусочки льда. «Шизик, — спокойно думала она, постепенно свыкаясь с этой мыслью, — тихий зашифрованный шизик. Ничего страшного».