– Что?
– Я, конечно, против… Но согласие дал. Иначе бы меня не выпустили.
– Тебя выпустили.
– И я сразу к тебе… Я так и думал, что Алик на тебя надавил. – Паша с опаской оглянулся по сторонам.
Катя тоже посматривала на дорогу.
– Он сказал, чтобы я близко к тебе не подходила.
– Ну не урод!
– Я ему так и сказала.
– Пристрелить его, что ли? – спросил Паша.
– У нас и ружье есть. – Она кивком показала на дом.
– Да? – озадачился он.
– Только я тебе его не дам. Отвечай потом за этого ублюдка!
– А ружье покажешь?
– Сейчас!
Катя понимала, что нельзя им стоять на улице. Алик на своей «Волге» мог появиться в любую минуту. А еще Ирка могла вырасти из-под земли, как тогда у Змейки, под мостом. Чертова семейка!
Она сходила во двор, укоротила цепь, на которой сидел Мухтар, и провела Пашу в дом. Только там он хватился:
– А предки?
Катя мотнула головой. Все в поле, даже мама и старшая сестра. У Вики роман с трактористом, которого нанял отец, там все серьезно, и она точно допоздна не вернется. К ужину все будут. К ужину, который еще нужно приготовить. Но два часа у Кати еще есть.
– А ружье?
Ружье находилось в сейфе, где ключ, Катя не знала. Да и не до ружья Паше. Достаточно посмотреть ему в глаза, чтобы понять это. Затуманился взгляд, заплясали чертики в его омутах. А ее эти бесенята вовсе не пугали.
Она провела гостя в свою комнату. Там у нее уютно, чисто, кровать идеально заправлена, ни складочки на покрывале, вещи все на местах. Даже на столе нет беспорядка, только тетрадь да ручка. Но Пашу больше интересовал беспорядок, может, потому он и уставился на плакат Жени Белоусова.
– Сколько раз признавалась ему в любви? – спросил он.
– А сколько раз признавался в любви ты?
– Белоусову?
– Ирке.
– Нисколько.
– А мне?
– Признавался. – Паша повернулся к ней и взглядом взял ее в плен.
– Не помню.
– Себе признавался. В том, что люблю тебя.
– Признайся мне.
– Люблю тебя, – кивнул он, положив руки ей на талию.
Как будто танцевать с ней собрался.
– Еще! – Она подалась к Паше, прижалась к нему.
– Я тебя люблю… Только тебя и люблю.
– Еще.
Он кивнул, но губами пошевелил беззвучно. Сначала поцеловал Катю, а потом пошевелил.
Она понимала, что нельзя ей отдаваться во власть соблазна. Если Паша смог уложить ее на лопатки там, у реки, то здесь она потеряет голову и подавно. И все же она расслабилась. И не удивилась, когда Паша уложил ее на кровать. Халат на ней распахивался легко, бюстгальтера не было…
Пашу лихорадило от возбуждения. Это было бы смешно, если бы не было так серьезно. Катя лежала в одном распахнутом настежь халате, ноги разведены, еще чуть-чуть, и…