— Хорошо.
Я остаюсь стоять у окна, глядя на свое отражение, плывущее в ночном небе. Мне кажется, я вот-вот вспомню, где видел все это раньше, но мысль улетучивается, как только за моей спиной раздается шорох. Она стоит посреди комнаты с сигаретой во рту, стараясь дотянуться руками до поясницы и зацепить каретку молнии своего красного платья.
— Это номер для некурящих, — говорю я, приближаясь к ней.
— Плевать.
— Если сработает сигнализация, сюда придут.
— Сюда и так придут. — Девушка выдыхает тонкую струйку дыма и поворачивается ко мне спиной. — Он должен выступать сегодня на вечеринке… Должен был выступать…
Я цепляю металл пальцами и тяну вверх.
— Но зачем ему выступать на вечеринке «Лавера»?
— Корпорация, на которую он работает… работал. Это они купили «Лавер».
— Что?
— Тогда, год назад, та большая сделка. Это они купили контрольный пакет. Не совсем они, но у них одни хозяева.
Я тру лицо руками и думаю о том, как странно и абсурдно то, что все проясняется именно сейчас, в самый темный и трудный из моментов.
— Ты понимаешь, что это значит? — она будто читает мои мысли. — У меня все никак не укладывалось в голове, если Олли убил ее из каких-то личных причин, что так яростно стережет Миша. Но теперь… теперь мне ясно. Она мешала им всем.
Поежившись, она выходит на балкон, аккуратно ступая босыми ногами меж осколков, нагибается и внимательно смотрит на распростертое тело Олли.
— Мне не жаль, — произносит она. — Я рада, что он умер.
— Не говори так.
— Но это правда. Он уничтожил мою Риту. — Лиза стряхивает пепел на пол. — Что теперь делать? Надо вызывать полицию.
— Полицию? Ты бы слышала их, когда я попытался рассказать им о своих подозрениях по поводу Илая. Они решили, что я псих.
— Мне страшно, Серж. Я рада, что он сдох, но мне страшно, что теперь со мной будет.
Кончики ее пальцев касаются моей ладони.
— Все будет хорошо. Мы справимся.
— Мы? Я не могу впутывать тебя. Я… Что нам делать?
— Бежать. Мы можем быть очень далеко, прежде чем они поймут, кого искать. У меня есть деньги и…
— Мы? — Она моргает, глядя мне через плечо. В ее глазах играет отражение телеэкрана, по которому медленно ползут титры.
— Конечно. Я тебя не оставлю.
— Я все расскажу копам. Они поймут. Они должны.
— Тебе никто не поверит. Ты же знаешь, это мир мужиков, и он не сильно изменился с тех пор, как они придумали сжигать ведьм. Тебя посадят.
— Кстати об огне, может, устроим здесь пожар? Абсент хорошо горит, у него есть еще бутылка, там, в холодильнике.
Она щелкает зажигалкой, в ее пальцах трепещет лепесток пламени.
— Не глупи. — Я забираю зажигалку из ее рук.