— Они принесли его в жертву сатане? — спрашиваю я, поблагодарив водителя и расплатившись с ним за дорогу.
— Да. Поэтому они прославились. — Она берет меня под руку. — Ты ведь играл в группе?
— Ну да.
— Надо было и вам убить кого-то. Я бы ходила на твои концерты и ждала тебя в лобби-баре твоего отеля, как Пенни Лейн.
Я гляжу на нее с удивлением, но она только улыбается в ответ.
— Ты ведь знаешь, что на самом деле они никого не убили, в смысле «Битлы»?
— Я бы не была так в этом уверена.
Мы идем, вдыхая вечерний воздух, густо пахнущий восточным фастфудом, выхлопом и талой водой. Я снял номер в мотеле с почасовой оплатой для дальнобойщиков на выезде из города. Внутри тесно и воняет хлоркой, но мы так устали, что нам все равно. Когда она садится на кровать, под простыней шуршит полиэтиленовый наматрасник.
— Знаешь, никогда не думала, что скажу это, но, оказывается, мне очень нравится запах хлорки, — говорит она, с брезгливой усмешкой на лице рассматривая черные скрученные волосинки, прилипшие к кафелю в душевой.
Мы заказываем пиццу, «Маргариту» и «Гавайскую», и едим ее, сидя на кровати и щелкая каналами на маленьком телевизоре, свисающем с потолка в углу.
— Серж, — называет мое имя она, когда мы не можем съесть больше ни кусочка и просто сидим на кровати, откинувшись на подушках. — Наверное, мне стоит подстричься или перекрасить волосы?
Я гляжу на ее профиль, черные волосы, спадающие на плечи, и тонкую полоску светлых корней.
— Я люблю твои волосы.
— Они отрастут. — она поворачивается ко мне лицом. — Ты ведь будешь со мной? В смысле достаточно долго, чтобы увидеть это?
— Конечно.
— Когда я увидела тебя в первый раз, я подумала, что ты маньяк, — Лизин голос звучит шутливо, но глаза серьезные. — А сейчас посмотри на нас — лежим под одеялом, кругом коробки от пиццы, смотрим по телевизору всякий шлак. Следующим шагом мы уснем под какой-нибудь старый боевик, даже не почистив зубы.
— А у нас новые щетки.
— О да, чур моя — желтая.
Ее пальцы дотрагиваются до моей щеки. Я тянусь к выключателю и гашу свет. Голубое мерцание телеэкрана отражается в ее глазах, когда я беру ее лицо в свои руки.
— Что ты там делаешь? — Я резко сажусь на кровати.
В комнате еще темно. Она сидит ко мне спиной, склонившись над дисплеем моего мобильного телефона. Его голубоватый свет бликует на ее волосах, оттеняя все четче проступающую из-под низа темную полосу.
— Дай сюда. — Я хочу просто выхватить его, но нечаянно выбиваю телефон у нее из рук, и он с грохотом катится по полу. — Что ты делала? Проверяла свои дурацкие аккаунты? Я говорил тебе…