Я не знаю, соответствует ли это все истине, но первым, что я чувствую, перешагнув через порог, это запах. Такой, как когда разбиваешь копилку с мелочью. Металлический, сладковатый, резкий. Медленно вокруг начинают проступать контуры предметов.
Ставни в спальне Трона наглухо закрыты. Единственный источник света — мерцающий в дальнем углу крошечный телевизор. На экране — двое мужчин, они сидят напротив друг друга в мрачной комнате с высоким потолком.
— Я тебя прекрасно понимаю. Объясню, почему ты здесь. Потому, что ты что-то понял, ты не можешь выразить это, но ощущаешь. Ты всю жизнь чувствовал, что с миром что-то не так. Странная мысль, но ее никак не отогнать. Она как заноза в мозгу, она сводит с ума, не дает покоя. Это и привело тебя сюда, — произносит Морфеус, пряча глаза позади зеркальных очков.
Сейчас он выберет таблетку. Я наблюдаю за тем, как фигуры на экране отбрасывают мерцающий голубоватый свет прямо на кровать, туда, где, свесившись головой вниз почти до самого пола, лежит человек. Или правильнее сказать тело человека? В какой момент мы переходим эту грань?
Одной рукой он будто прикрывает затылок, другая изогнута под неестественным углом у него под грудью. Он мертв.
Лица его мне не видно, зато я вполне отчетливо вижу кровь на простынях, на паркете, запекшуюся толстой бурой коркой в его жиденьких кудрях. Она похожа на жижу, которая вытекает из старых батареек.
Потом я замечаю бардак. Содержимое шкафов разбросано на полу: одежда, книги, газеты. Фантики от энергетических батончиков. Вокруг маленького письменного стола в углу, как капельницы, висят провода. Я атрибутирую их — Интернет, монитор, ноутбук, что-то еще, возможно, колонки или принтер. Самих устройств я нигде не вижу. Единственное, что осталось нетронутым в царящем кругом хаосе, был старенький пузатый телевизор на комоде напротив кровати.
— …она повсюду, даже в этой самой комнате… — продолжает Морфеус.
Я делаю несколько шагов к кровати, стараясь не наступить на груду вещей, разметанных по полу, оборачиваю ладонь рукавом и поднимаю пульт, валяющийся у изголовья. Фигуры на экране исчезают в темноте.
Я спускаюсь вниз, неслышно ступая по ковру на кухню, открываю кран с холодной водой, делаю несколько глотков ледяной воды и, глядя на проступающий сквозь туман контур маяка, прикидываю возможные варианты. Потом достаю из кармана телефон и делаю звонок.
Копов двое. По крайней мере, сначала их двое. Тот, что помоложе, говорит на ломаном английском, это он принимает у меня заявление. Полицейский постарше осматривает меня долгим, полным недоверия взглядом, затем они оба поднимаются в комнату Трона. Я слышу, как они разговаривают между собой на бретонском. Минут двадцать спустя место уже напоминает берег Нормандии 6 июня 1944 года.