Для дальнейшего изложения мне удобно присвоить разным поколениям соответствующие номера.
Поколение № 1. Так я буду обозначать поколение, чья активность в основном пришлась на последнюю треть XIX века. Интеллектуальное и гражданское подвижничество характерно для лучшей его части. Это необъятная тема, и я избрал из того времени в качестве примеров лишь генерала Шапявского и купца Леденцова. (А еще были Лесгафт, М. М. Ковалевский, Геръе...)
Поколение № 2. Интеллектуальная смелость, готовность ставить и решать большие, принципиально важные научные проблемы в сочетании с активной организационной деятельностью характерны для деятелей науки конца XIX — первой трети XX века. Эти типичные черты поколения представлены (при всем различии их индивидуальностей) в обликах Кольцова, Н. Вавилова, Лазарева, Цвета. Поколение № 3. Те, кто родился в самом начале XX века, чьи детские и школьные годы прошли в России до революции, а время основной активности пришлось на тридцатые — сороковые годы нашего века. Революция коренным образом изменила всю их жизнь. Но их личности сложились до революции. Всем им досталась нелегкая доля. Мало кому удалось избежать арестов и концлагерей. Пример предыдущих поколений служил им нравственной опорой. Из этого слоя — Тимофеев-Ресовский, Белоусов, Чижевский, Рапопорт, Сабинин, Эфроимсон. Все эти три поколения связывают в единую цепь двухсотлетнюю историю послепетровской России с Россией советского времени.
Следующее поколение, № 4, родилось и выросло уже после победы большевиков. Они не зияли другой жизни. Учителя, иногда погибая, сумели передать им эстафету — стиль мысли, принципы поведения. Но они впитывали советскую действительность с детства, и потому она многим из них казалась вполне естественной. Не сразу они осознали трагическую несовместимость полученного от поколения учителей наследства и окружающей их жизни. Они были мужественны и полны энтузиазма, столь характерного для первых послереволюционных лет. Это позволило им перенести тяжелейшие испытания, доставшиеся на их долю.
Назовите мне еще хотя бы одну страну, где занятия наукой, никак не связанной с политикой, могли быть лишь тайными: «подпольная наука» — полная аналогия с чтением книг у Брэдбери. Это были опасные занятия. Но стоило лишь немного ослабеть партийному прессу, истинная биология стала возрождаться. Среди героев борьбы с обскурантизмом заметное место принадлежит Р. Б. Хесину. Представитель четвертого поколения, Р. Б. Хесин-Лурье — один из тех, кому наша страна обязана восстановлением истинной науки, созданием современной молекулярной биологии и генетики. В номере 11 журнала «Природа» в 1993 году были опубликованы воспоминания о Р. Хесине его друзей. Я в значительной степени использую их в этом очерке.