Эти слова Одри были ответом всего лишь на один из возникших у нее жизненно важных вопросов. Ну хоть что-то. Виолетта решила, что этого пока вполне достаточно, и больше не стала мучить дочь. Одри необходимо найти собственный жизненный путь.
После долгой и напряженной паузы девушка снова заговорила:
— Мне кажется, я жила в мире иллюзий. Я так сильно стремилась наладить взаимоотношения с Джоном и трансформировать их в нечто реальное, что при этом позабыла о себе самой и о том, что мне нравится делать. — Одри отложила бутерброд и принялась теребить вырванные из земли травинки. — Все мои усилия были сосредоточены на нем и на своей мечте создать с ним полноценную семью, потому что время бежало очень стремительно и я уже не могла больше это откладывать. — Она подняла глаза и посмотрела прямо перед собой. — Думаю, образ матери и жены становился для меня привлекательным каждый раз, когда Джон был рядом со мной. Я даже подумывала бросить работу, чтобы как можно лучше исполнять роль матери и жены. — Одри горько усмехнулась и посмотрела на свои ладони. — Однако это был всего лишь фильм, который я снимала для себя. А еще при этом я не хотела замечать, как Джон отдаляется и от меня, и от моих планов на будущее: его облик постепенно стирался из моих грез. — Она несколько секунд помолчала, а затем, взглянув на мать с грустной улыбкой, продолжила: — А вот что я хорошо видела в своих грезах, так это как ты, мама, идешь по саду моего воображаемого дома — где-нибудь в глуши — с моим малышом, поддерживая его — делающего свои первые шаги — за ручку. И этого было вполне достаточно, мне не нужно было ничего другого, чтобы почувствовать себя счастливой и состоявшейся в жизни. Я думала, что до реализации моей мечты остается совсем немного, и мне с каждым днем было все труднее и труднее ходить на работу. Она мне нравилась все меньше и меньше. — Одри выдавила из себя улыбку, пытаясь сдержать подступившие к глазам слезы. — И теперь, когда у меня уже не может быть ни воображаемого дома, ни воображаемого ребенка, у меня нет больше и работы — пусть даже и не любимой. Думаю, в подобной ситуации будет легче начать все с нуля, нежели пытаться продолжать прежнюю жизнь. Я больше не смогу выносить существующее положение вещей. Нужны кардинальные изменения.
Вот это было для Виолетты совершенно неожиданным: всегда такая независимая Одри, оказывается, хотела уехать куда-нибудь в глушь, чтобы заботиться там о своих отпрысках и быть любящей и терпеливой матерью и женой!
— Материнство — это всего лишь один из периодов в жизни женщины, Одри, — сказала Виолетта. — Любой матери хотелось бы проводить все свое время с ребенком, смотреть, как он растет, радоваться каждой его улыбке. В течение этого периода женщине некогда думать о себе, но ей на это наплевать. Однако он рано или поздно заканчивается, и у женщины возникает ощущение пустоты, когда ее малыши уже перестают быть малышами и всячески борются за свою самостоятельность. — Виолетта сделала паузу, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели ее слова на Одри. — Это нехорошо, когда человек теряет индивидуальность. Нужно обязательно находить в жизни местечко и для собственного «я». Как ты думаешь, ты не будешь скучать по своей работе?