— И я отменил все приёмы в прошлом месяце, потому что боялся взглянуть правде в глаза. — Устроившись на краю дивана, я водил руками вверх-вниз по своим ногам, нервничая по поводу этого признания, но понимая, что я должен был это сделать.
— Меня это обеспокоило. — Он пристально посмотрел на меня. — У тебя был рецидив?
— Да. В последние несколько месяцев у меня был регресс.
Он достал блокнот и щёлкнул шариковой ручкой.
— Навязчивые мысли?
— Да. И ритуалы. И самая ужасная тревога, которую я когда-либо испытывал.
Он сделал пометку и перелистнул несколько страниц назад.
— Ты сказал месяцев? Когда примерно это началось?
— Двадцать пятого августа.
Кен взглянул на меня.
— И что же спровоцировало это?
— Скайлар сказала, что любит меня. — На секунду я обвинил Скайлар в том, что та призналась мне в любви в нечётный день. Разве она не знала, что ничего хорошего не происходит со мной в нечётные дни?
— А почему это так тебя задело?
Я уставился на свои руки на коленях.
— Это огромный груз для меня. Большая ответственность.
Он сделал ещё одну пометку.
— Расскажи мне про ответственность любить кого-то.
Боже, неужели он совсем не понимает меня?
— Это не из-за ответственности любить кого-то. Любить её просто. Легко. — Я вздохнул и попытался выразить словами всё, что я чувствовал. — Это ответственность, которая приходит, когда позволяешь кому-то любить себя. Это значит, что нужно быть признательным за эти чувства. Нужно поддерживать эту любовь.
— Нужно заслужить эту любовь.
Ага. Он понимал меня.
— Да, — сказал я тихо. — И неважно, насколько моё сердце любит её, мой разум просто убеждает меня, что я обречён разочаровать её или ещё что похуже.
— Ты разочаруешь её, Себастьян. Такова человеческая натура. В любых близких отношениях бывают обиды и разочарования. — Он отложил блокнот в сторону. — Но также бывает и прощение. Искупление. Никто не ожидает, что ты будешь идеальным.
— Кроме меня самого.
— Ты должен отпустить это, Себастьян. Мы все знаем, каково это — хотеть быть лучшим для кого-то, но стремится к совершенству — это ошибка. — Он поёрзал на стуле, выпрямившись. — Вспомни время, когда мы только начали наши сеансы. Ты поставил цели. У тебя был прогресс. Всё изменилось теперь, когда ты влюбился, но нет никаких причин, почему мы не можем скорректировать эти цели, скорректировать твою терапию, чтобы помочь тебе. Ты хорошо поддаёшься терапии, Себастьян. Ты дисциплинирован, решителен и строг к себе. Давай использовать эти качества с целью помочь тебе вернуться в прежнее русло.
Я кивнул, довольный его верой в меня.