Я помолчала, собираясь с мыслями, потом сказала:
– Все началось, когда объявили о Королевском Испытании. За полгода, как принято…
Они слушали молча, а я старалась вспомнить обо всем в подробностях, как было велено. В том числе о спорах дома – тетушка настаивала, что другого такого шанса у нас с кузинами может не быть, дедушка считал это блажью и пустой тратой времени, матушка поддерживала его, а отец долго колебался, но все же встал на сторону сестры. Я случайно услышала, как он сказал матушке: «Достойного приданого для трех девушек нам не собрать, так пускай попытают счастья. Для Тессы, разумеется, мы найдем подходящего мужа, но оставить ее дома, отослав прочь остальных, не выйдет, сама понимаешь… Она разумная девочка и не наделает глупостей».
Только вот я, кажется, обманула его ожидания…
Грифон подал мне платок, и я утерла глаза. Сама не заметила, что по щекам струятся слезы… Достаточно было вспомнить о далеком доме, о том, что я могла отказаться участвовать в этой затее… Тетушка была бы недовольна, но не она принимала решения в Гаррате! И пускай бы она сколько угодно поджимала губы, фыркала и не желала со мной разговаривать, зато я осталась бы дома, с родителями! А может, она даже порадовалась бы: ведь соперниц у кузин оказалось бы на одну меньше…
А сами кузины… Лисса, наверно, позабавилась бы, меняя кавалеров, и успокоилась на этом. Вряд ли они сошлись бы с Иддой, и история не получила бы развития! Это я оказалась всему виной…
– Может, налить ей успокаивающей настойки? – встревоженным шепотом спросил Грифон.
По-моему, он из тех людей, которых пугают женские слезы. Мой дедушка был именно таким, и хотя всеми силами скрывал свою слабость, мы с кузинами с детства знали: он не станет строго наказывать, если расплакаться навзрыд… И сжалится, отпустит в замок Старой Птицы, чтобы не видеть изо дня в день наших печальных лиц и не слышать душераздирающих вздохов. Что ж, может статься, он нас вовсе уже не увидит!
– Уснет, – вздохнул Инна-Ро. – Ничего. Это из нее страх выходит. Пусть говорит дальше.
Когда я дошла до прибытия в замок и первой встречи с Грифоном, они снова переглянулись.
– Это было в тот самый вечер, когда ты ввалился ко мне и рухнул на пороге, перепачкав кровью мой любимый ковер? – осведомился Инна-Ро.
– Да, – с досадой ответил Грифон. – Можешь не повторять, сам знаю – не нужно было браться за охоту в дурной день. Да ведь я за той тварью не первый месяц охотился, не хотелось упустить!
– Ты жизнь едва не упустил!
– Скажешь тоже… Ну, шатало меня дня два, а так – зажило как на собаке.