Ее вьющиеся волосы ниспадали на плечи, а венчал все это великолепие трогательный венок из одуванчиков.
Наверное, я тогда смутил ее своим пристальным взглядом, и она то и дело отводила свои глаза. Я еще никогда не встречал женщину прекраснее, чем эта.
Перекусив на скорую руку, я взял с собой кипятка, чтобы тщательно побриться, привел в порядок свою одежду и вернулся на площадку. Стало темнеть, и все расположились вокруг недавно разгоревшегося костра.
Наши гости рассказывали о себе и о своей работе. Ту девушку звали Екатериной, и оказалась она дочерью одного из руководителей Ботанического общества. Барышня, можно сказать, пошла по стопам отца. Катя, уже в шляпке, сидела неподалеку от меня, и на лице ее играли огненные блики. Украдкой я постоянно бросал на нее взгляды. Она чувствовала это и, когда наши глаза встречались, улыбалась и тут же переключала свое внимание на россыпь мелких камушков у себя под ногами, которые она шевелила прутиком.
— А скажите, Николай, — обратился ко мне бородатый, которого звали Тимофеем. — Как вы вообще ищете какой-нибудь минерал? Откуда, например, вы знаете, где именно надо, скажем грубо, копать?
— Существует ряд внешних признаков, — ответил я. — Но по большей части я основываюсь на теоретических знаниях и изучении всякого рода геологических карт. Ну и, кроме того, у меня имеется довольно значительный практический опыт в этой области.
— А как в основном осуществляется непосредственная добыча? — продолжал Тимофей.
— Для получения образцов обычно хватает подручного инструмента. Копаем, как вы изволили выразиться. Но зачастую прибегаем и к помощи взрывчатки…
— Николай, вы уже нашли здесь то, что искали? — услышал я вдруг ее голос, и внутри меня все похолодело. Ее глаза смотрели на меня не мигая.
— О да, и даже сверх того, — собственный голос показался мне чужим и далеким. — А вы? Нашли то, ради чего оказались здесь?
— Мечта Екатерины — отыскать эдельвейс, — вмешался Тимофей. — Хотя и я, и папенька ее сто раз говорили, что заветный цветок уже давно стал редкостью в этих краях.
— У каждого человека должна быть мечта, Тимофей. Нельзя жить одним лишь прагматизмом. А вы как считаете, Николай? — она уже второй раз за этот вечер обратилась ко мне.
Я на мгновение растерялся — так не хотелось сказать какую-нибудь банальность.
— Сколько себя помню, мною постоянно двигала какая-то мечта, — произнес я, не сумев придумать ничего более умного.
— Эх, — усмехнулся Тимофей. — Ведь на то они и мечты, чтобы никогда не сбываться. — Он поднялся на ноги. — Уже поздно, пора нам восвояси. Весьма приятно было побеседовать, сударь, — Тимофей протянул мне руку, и мы обменялись рукопожатием.