— произнесла она. — Обещаю, эта ночь пролетит в один миг и станет одной из самых сладких в вашей жизни.
— Как тебя называть этой ночью, дитя порока? — спросил я, когда мы шли рядом.
— Можете называть меня так, как вам угодно, — ответила она.
— Хорошо, я что-нибудь придумаю, пока мы идем, — сказал я.
— А как мне называть вас? — спросила девушка.
— А, какое первое имя придет на ум, то и выберем, — ответил я. — Пусть будет, ну, хотя бы Яша.
— Хорошо, Яша, — она взяла меня за руку. — Сейчас повернем за угол и окажемся на месте…
Комната оказалась маленькой, но относительно уютной. Основное пространство занимала кровать. Из мебели были еще небольшой шкаф, столик в углу и пара стульев с потертой обивкой. На одном из стульев стоял тазик с кувшином.
— Постель чистая — можете убедиться, — девушка откинула с кровати покрывало, сняла шляпку и начала расстегивать корсет.
Я отвернулся и стал разглядывать картины, висящие на стене. Это были миниатюрные и не особо тщательно выполненные репродукции известных произведений. На каждом, безусловно, присутствовала обнаженная женская натура. Когда шуршание одежды за спиной прекратилось и слабо скрипнула кровать, я повернулся.
Девушка лежала под одеялом. Волосы свои она распустила, и они красиво покрывали ее голые плечи.
— Желаете потушить свет, Яша? — спросила она.
— Я бы потушил, когда бы не на что было смотреть, — я присел на кровать и раздвинул пряди ее волос, открыв шею и плечи. — Но перед собой я вижу сейчас произведение искусства, с которым и не сравниться тем дешевым поделкам, украшающим стены этой комнаты.
Она улыбнулась и захотела высвободить руки из-под одеяла, но я мягким жестом остановил ее.
— Даже проститутки чувствительны к лести, не правда ли? — спросил я ее и поцеловал в щеку.
Улыбка медленно сошла с ее лица.
— Продажным женщинам не чужда также и обида, — я приложился к другой ее щеке.
После этого попытался поцеловать в губы — она было хотела увернуться, но тут же опомнилась, улыбнулась (на этот раз фальшиво) и покорно приоткрыла рот.
— Я придумал, как назову тебя, — сказал я, нежно касаясь кончиками пальцев уголков ее губ.
— Как? — томно прошептала она.
— Дездемона, — тоже шепотом ответил я и поцеловал в шею. — Слыхала про такую?
Она отрицательно помотала головой.
— Неужели ты обделена походами в театр, прелестное дитя? — спросил я.
— Раньше я ходила несколько раз, — сказала она.
— А ведь я мог бы показать тебе столько всего удивительного, Дездемона, — я положил обе свои руки ей на шею и начал поглаживать. — Если бы ты, милашка, проводила меньше времени в этой кровати, награждая похотливых господ венерическими болезнями, то догадалась бы, что я сейчас спрошу тебя о молитве на ночь…