Следующим утром, обнаружив пропажу одного из легионеров, командование снарядило несколько отрядов на его поиски в близлежащих окрестностях. Таковы были порядки в Легионе. В одной из групп оказался и я. Мы одно за другим проверяли поселения, но ничего не обнаружили. После полудня отряды начали возвращаться в лагерь. Поиски не давали результатов.
Последним, уже ближе к вечеру, вернулся отряд Змеелова. Сам он стоял возле колодца, оголив торс и поливая на себя воду из ведра.
— Нашли что-нибудь? — спросил я его, приблизившись.
— Да какой там! Мотались в этом пекле, как идиоты, а я с самого начала знал, что это все — дерьмовая затея, — высказался Змеелов. — Лехью сейчас либо объезжает одну из местных «лошадок» в каком-нибудь сарае, либо покупает билеты на пароход, чтобы уплыть к какой-нибудь своей цветочнице или молочнице, — он припал к ведру губами и начал жадно пить.
Через некоторое время, бросив ведро и упершись о край колодца рукой, Змеелов ехидно оскалился и произнес:
— Что же он тебе-то ничего не сказал, а? Или, может, все-таки шепнул по старой дружбе, куда ноги навострил? Я почему-то думаю, что ты в курсе…
— Пусть думают те, у кого есть чем, Змеелов, — сказал я. — А ты лучше найди себе занятие попроще.
— Ты, я смотрю, решил поделиться со мной мозгами, дерьмо ослиное! — Змеелов сначала искоса метнул взгляд на лежащую на песке вместе с одеждой кобуру, затем в два счета выхватил из сапога нож. — Ну что, умник, давай посмотрим: качественные у тебя мозги или нет. А то, может, они уже подтухли на такой жаре? — он зло рассмеялся.
Я достал из кобуры револьвер, навел его на Змеелова и взвел курок:
— Сначала давай проверим — достаточно ли в тебе места, чтобы все поместилось, Змеелов.
— Опусти ствол, кретин! — он отступил назад. — Не хочешь говорить — дело твое. Думаешь, мне очень интересно? Да плевал я на Лехью и его баб…
— Я не хочу, чтобы ты впредь упоминал его имя, Змеелов. Договорились? — я качнул стволом револьвера.
Он едва заметно кивнул, сжав зубы. Я убрал оружие, развернулся и пошел прочь…
Много позже, уже когда моя служба в Легионе была окончена, я часто видел во сне по-детски озорное лицо Лехью. Он рассказывал мне какие-то чрезвычайно забавные случаи то ли из жизни, то ли придуманные им самим, от которых меня одолевали приступы смеха. В такие моменты я обычно просыпался, мгновенно ощутив горечь и отчаяние…
— А теперь вспомни кое-что забытое, — хриплый стон у стены вернул меня в камеру Зеленых Камней. Хотя я все еще был бывшим легионером.
— Извлечем из глубин твоей памяти то, что не имело права быть преданным забвению, — продолжал Медлес. — Самое важное, во что тебе надо было уверовать, это в гибель Лехью во время той перестрелки у озера, верно?