Живая и шустрая худышка Энни была такой невероятной болтушкой, что ее мать не слишком расстраивалась, когда девочка одна на несколько часов уходила в лес и играла там с веточками или лепила из снега ангелов. В семье Эплби одна лишь Энни унаследовала от матери и бабушки оливковый оттенок кожи, свойственный многим жителям Луизианы, и роскошные темные волосы. Впрочем, для местных жителей появление среди безлюдных заснеженных полей этой малышки в красной шапочке на темных кудрях давно стало столь же привычным, как прилет поползня в кормушку к любителю птиц. И вот однажды утром пятилетняя Энни, которая еще ходила в детский сад, сообщила всем, что там, в лесу, с ней разговаривал сам Господь Бог. В машине, как и всегда с утра, было полно детей — брат и сестра Энни, братья Дейгл, их сестра Шарлин, — и старшая сестра сказала Энни: «Ну до чего ты еще глупая! Заткнись-ка лучше». Энни, которая всегда сидела рядом с отцом, так и подскочила от обиды. «А все-таки Он со мной разговаривал! Разговаривал!» — возмущенно закричала она. Тогда сестра насмешливо спросила, как именно Он это делал, и Энни уверенно ответила: «Он просто вкладывал мне свои мысли прямо в голову». И тут, подняв глаза на отца, Энни увидела, что он слишком внимательно на нее смотрит, а в его глазах словно промелькнуло нечто такое, что она запомнила навсегда. Это «нечто» было совсем не свойственно ее отцу и показалось ей очень и очень нехорошим. «А ну, быстро выметайтесь из машины, — сказал Элджин, останавливаясь у ворот школы, — мне с Энни поговорить нужно». И как только за школьниками захлопнулись дверцы, он спросил у младшей дочери: «Ну, рассказывай, что ты в лесу видела?»
И девочка, немного подумав, сказала: «Деревья. И еще синичек-гаичек».
Элджин долго молчал, держа руки на руле и глядя куда-то вдаль. Отца Энни никогда не боялась — в отличие от Шарлин, которая своего отца очень даже боялась, — не боялась она и матери, которая была еще более уютной и доброй, чем отец, хотя, пожалуй, все же играла в семье менее важную роль. «Ну ладно, ступай», — сказал наконец Элджин и ободряюще кивнул дочери. Энни поспешно сползла с сиденья, шурша своими непромокаемыми зимними штанами, а он, протянув руку, открыл для нее дверцу и предупредил: «Осторожней, пальцы не прищеми», захлопнул дверцу и, как всегда, покатил прочь.
* * *
В тот год Джейми почему-то очень не нравился его учитель.
— Меня от него тошнит, — как-то заявил он, швыряя ботинки на пол в прихожей. Вообще-то Джейми пошел в отца, то есть был не особенно разговорчив, и Сильвия, глядя на возмущенного сына, почувствовала, как ее лицо заливает нервный румянец.