Майкл с досадой пожал плечами:
— О, я знаю эти байки… и вообще, я понял, кто ты.
— Ну и кто же?
— Сектант, вот кто. Вас много развелось последнее время.
— Вот как? — Людовик выглядел позабавленным. — Сектант, значит? Ну-ну…
— Вот именно! — подчеркнул Майкл, выпрямляясь. Глаза его лихорадочно блестели. Теперь, когда он, казалось, «раскусил» собеседника, ему сразу полегчало. — Я слышал все ваши сказки… о том другом мире, таком прекрасном… что в нем прекрасного? У меня от снов… ТАКИХ снов… всегда болит голова… потому что невозможно жить, когда тебя окружает столько ярких красок. Просто свихнешься!
— Что ж, утешься — эти сны будут сниться все реже, — сухо заметил Людовик, допивая кофе одним большим глотком. Он помрачнел, словно собеседник ужасно разочаровал его своим ответом.
— Скучать по этим снам я не буду, — криво улыбнулся Майкл. Он уже покончил с пирогом и допил кофе. Разговор откровенно тяготил его, а иных причин оставаться в кафе как будто не осталось. — Хотя сомневаюсь, что мои сновидения прекратятся вот так вдруг.
— Не вдруг. Ты привыкнешь к этому миру, вот и все.
Майкл зло усмехнулся:
— Ну да. С чего это я к нему привыкну? 30 лет не мог привыкнуть, и вот свершилось!
Людовик с жалостью посмотрел на него:
— Ты тут не 30 лет, отнюдь. Ты совсем… новенький, если можно так выразиться.
— Что за бред?! — пробормотал молодой человек, тряхнув головой. Он попытался выдавить из себя смешок, но тот прозвучал неубедительно. Слова Людовика пробудили в памяти Майкла какое-то смутное ускользающее воспоминание… и эта зыбкая тень прошлого тревожила его.
— Это не бред. Ты раньше, до недавнего времени, жил в нормальном полноцветном мире — том, что снится тебе. Эти сны — они сродни воспоминаниям… но воспоминания постепенно сойдут на нет… сотрутся.
— Побыстрей бы… — побелевшими губами пробормотал парень, оттягивая ворот рубашки, тот начал душить его.
— Ага, ты веришь мне? — ликующе сказал Людовик. Прищурившись, он всматривался в побледневшее и потное лицо Майкла. — Ты веришь, что я говорю правду… ты почти ПОМНИШЬ, я угадал?
Эти слова вывели парня из оцепенения. Майкл мог сомневаться, во что именно верит, но он точно знал, что помнит… и помнил он отнюдь не полноцветную мифическую реальность, а годы и годы, проведенные в красно-черно-белом мире.
«Как будто существует другой!» — едко подумал молодой человек, а вслух сказал:
— Нет, ты не угадал, — произнес он со сдержанным торжеством. — Я помню свою жизнь, все ее детали, все события… кроме, разве что, самых ранних.
— Это ложные воспоминания, хотя в какой-то мере и связанные с истинными, — последовал уверенный ответ.