Девочки протопали в комнату и отпустили, наконец, кошку. В первый раз за полчаса. Теперь уже можно было праздновать, веселиться — киска обрела дом!
К их удивлению, кошка не стала танцевать и восторгаться. Она сжалась в комок, дико оглянулась пару раз, а потом ползком, по-пластунски, дунула под кровать.
Упасть на живот и полезть за кошкой — что может быть естественнее?
Когда вошли тапки Капитолины Михайловны, девочки уже наполовину втиснулись под семейное ложе четы Петровых.
— А что это вы даже не разделись? — спросили тапки.
— Ой, простите! — закричали девочки из-под кровати. — Мы просто не успели! У нас тут такая радость! Мы кошку принесли!
Тапки медленно двинулись ближе:
— Кошку? Какую такую кошку?
— Ну, кошку! Белую, пушистую! Очень красивую! Она вам понравится! Ее должна была купить мама Ирочки за десять рублей, но Сергей не разрешил, сказал, что гадость! А Наташа купила за пять копеек! Правда, здорово?
Тапки вздрогнули.
— А ну, скоренько вылезайте! Быстро, кому сказала!
Наташа посмотрела на Лену, Лена посмотрела на Иру, Ира хотела бы посмотреть на Наташу, но не могла, так как была крепко прижата подкроватным мешком с картошкой.
— Ну? И кошку эту тащите!
Пачкая грязными сапогами хозяйское пестренькое покрывальце и старый ковер, сопровождаемые истошным кошачьим ором, девочки медленно выползли наружу. И выволокли кошку.
— Ой, Божечка! — простонала Капитолина Михайловна и прикрыла рот ладонью. — Что вы за дети такие? Посмотрите на себя! Это ж пропали куртки! Как их отстирать-то?
— Мы сами постираем, — пообещала Лена.
— Ага, щас! — рассердилась Капитолина Михайловна и дернула Наташу за локоть. — Быстро в ванну!
От рывка кошка упала на пол и немедленно укрылась под кроватью.
Все повторилось сначала, только теперь с участием Анжелики, Капитолины Михайловны и веника.
Когда девочек — без Наташи — снова выставили на лестницу, они как-то уже начали сомневаться в том, что смогут найти отклик в сердцах взрослых. И вот где-то в эти минуты в их подкорочках начало формулироваться понимание мира, который, в общем-то, довольно жесток.
Но животное не должно было страдать.
— Несем к тебе? — спросила Ирочка.
И Лена кивнула.
Остаток пути она прижимала к себе совершенно очумевшую кошку и чувствовала, как ее захлестывает волна нежности к ней. Такая худенькая! Такая горячая под сосульчатой, грязной шерстью!
Мамы дома не было. Лена открыла дверь своим ключом, огляделась и вздохнула с облегчением. Наконец-то зверюшке ничто не угрожает! Наконец-то несчастная обрела дом и друзей!
— Ты дома, Мурочка! — Лена присела, медленно, аккуратно оторвала от себя драгоценную кису и поставила ее на пол.