— Да ну, ты что! Я уже второй день даже во сне думаю, но пока ничего!
Из комнаты ей помахал Яковлев.
— А он что тут делает?
— Откуда я знаю? — Наташа сердито сверкнула глазами в сторону улыбчивого одноклассника. — Терпеть не могу! Козел!
Лена не умела грубить, к тому же лично ей миляга Яковлев ничего плохого не сделал. Славный, добрый парень. Воспитанный… Она подошла ближе.
— Привет.
— Привет, — Витя протянул ей фотографию Ирочки детсадовского возраста на фоне елки. — У нас точно такие же елочные игрушки были. Отец из ГДР привез, когда служил. Я потом разбил все по одной. Нечаянно.
— А ты был за границей?
— Ну, я родился в Чехословакии. Отец там служил, и нас…
В это время в коридоре открылась дверь, потом раздались крики счастья, дружеское похлопывание, звон посуды…
— Красивые приехали! — крикнула Ирочка в глубь квартиры.
— Кто приехал? — удивился Витя.
— Ну, Ромкины родители. Они с Сидоровыми дружат семьями. И родители у Ромки такие милые! Тебе понравятся!
Витя поставил фото обратно за стекло, прикрыв ими ровненькие, ни разу не измятые корешки подписного Чехова.
— Ну, где тут мама именинницы? — в комнату вошел высокий, видный мужчина с букетом гвоздик. — Где тут наша Валентина Сергеевна?
— Иду, Ванечка! — крикнули из дальней комнаты. — Сейчас иду!
Иван Иванович огляделся, заметил Витю с Леной.
— Здравствуйте, ребята.
— Здравствуйте.
Ирочка, жуя на ходу соленый огурчик, принесла еще одно блюдо, доверху засыпанное сырокопчеными деликатесами. Вслед за ней топал Рома, тоже привлеченный к доставке еды. Он кивнул одноклассникам, но странно печален и растерян был его взгляд. Обычно Рома выглядел иначе.
— Мам! Тут Иван Иваныч с цветами! — рявкнула Ирочка и улыбнулась гостям. — Она прическу новую сделала, теперь стесняется!
Водопад сливаемой воды, легкая возня в коридоре — вошла Роза Наумовна. Нарядная, в новых малахитовых серьгах.
— Здравствуйте, дети! Здравствуй, Леночка! — улыбнулась она. — Как твои телевизионные дела?
— Спасибо, нормально.
Лене было приятно, что Роза Наумовна знает и помнит о ее второй, главной жизни. Она была готова продолжить разговор, признаться в полной растерянности по поводу нового задания, даже сделала шаг навстречу. Но Роза Наумовна уже забыла о Лене, Вите. Она смотрела на своего сына и улыбалась. Время от времени с Розой Наумовной случались припадки безумного обожания, гипнотические столбняки. Она замирала в той позе, в какой ее настигло чувство, и смотрела, смотрела на своего нежного, красивого мальчика. И боялась ранить, вспугнуть эту хрупкую, нереальную красоту, так тонко сложившуюся из банальной плоти.